Готовый на все

– Не сошлись вы на Федора, я бы подумал, что мне льстите, Денис. Но, поскольку этот человек мне никогда не лжет… Спасибо. Не все ценят истинную красоту. И все же я бы хотел вернуться к делам.

Поставив пустую чашку обратно на стол, я приготовился слушать. Этот персонаж определенно заинтересовал меня. Тем более, что Егор отсутствовал и никак не мог проконтролировать нашу беседу.

– Весь вечер я езжу по местам, где меня ждут дела, – с легкой грустью подметил я. – Никакого отдыха. Полагаю, у вас та же проблема?

– Правильно думаете, – кивнул Лев Григорьевич и долил нам чай. – Ситуация заставляет заниматься некоторыми проблемами самому. Ну, раз уж мы оба знаем, где мы на самом деле сегодня были, не поделитесь ли вы, чем занимались?

– Думаю, это все же должно остаться секретом, – взял я в руки переданную чашку. – До определенного момента.

А вот наступит этот определенный момент или нет – не знал никто. Учитывая, что я даже не предполагал, о какой работе может пойти речь в этом месте. В любом случае, я был полон сил, а краткий сон перед «Гоголем» обеспечил небольшую подзарядку.

И все же даже отсюда я положил очередной факт, кусочек паззла – седовласый человек не знал о моей работе, хотя наверняка мог пересечься с Егором. И он явно не видел нас вместе. Он никак не может быть тем старым другом, на которого работает наш похититель. Значит, все-таки Романов?

– У вас есть право на секрет, разумеется, – отозвался хозяин дома, но выглядел он при этом так, словно ему отказали первый и единственный раз в жизни, то есть, оскорбленным до глубины души. – Должно быть, сложно жить так, когда некому доверять?

– В моей жизни есть люди, которым я могу полностью довериться, не беспокойтесь, – проговорил я.

И один из них сидит и ждет, когда я закончу эту гребаную работу. Но вместо этого меня таскали по клубам, а теперь я сижу здесь. Место приятное, но вернуться к нормальной жизни было бы куда приятнее.

– Это хорошо, – Камышин никуда не спешил. Говоря о том, что у него куча дел, он явно не торопился выполнять их своими руками. Для этого наверняка была припасена пара чемоданов денег. – У меня таких людей немного. Вот Федор, например. Ему я доверяю даже больше, чем собственному сыну.

– Почему? – спросил я, когда понял, что театральная пауза затянулась из-за повисшего в воздухе вопроса.

– Обратите внимание на ту стену, что по правую сторону.

Я внимательно изучил разделенную двумя деревянными выступами стену. Два больших полотна по краям, странная пустота посередине. Легкое несовпадение цветов. Как крашеная деталь на автомобиле. В нижней части стены, как и почти везде в этом помещении, стояли два шкафа, заполненных книгами.

– Неудачный ремонт?

– Однажды я вернулся сюда, а мой сын решил, что в зале неплохо бы сделать камин. Чтобы посидеть с комфортом, как он сказал. Разве здесь холодно? – чуть громче добавил Лев Григорьевич, тряхнув рукой, в которой он держал полупустую чашку чая.

– Ничуть, – отозвался я, поежившись.

– Он сделал это без моего ведома. И дело не в том, что все было выполнено без разрешения. А в том, что это было небезопасно. Глупо. Самонадеянно. Представьте – огонь и книги? Здесь, в этом доме!

– Согласен, неуместно, – прокомментировал я необычную историю.

– Он потерял мое доверие. Но все же он мой сын, – смягчился Камышин. – Хотя мне, конечно, следовало бы выкинуть его из кресла, которое он сейчас занимает. Страшно подумать, какие законы он может придумать.

Я приподнял брови, но тут же решил воспринимать все сказанное этим человеком максимально нейтрально. Мне уже не раз доводилось слышать о том, что все хорошие места заняты по блату, поэтому новость меня не удивила. Удивило отношение.

– А он обиделся и сказал, что ноги его в этом месте больше не будет, – снова посмурнел Лев Григорьевич. – Ублюдок.

Теперь уже я начинал чувствовать себя неуютно. Затронутые темы и сознательное игнорирование важных аспектов нашей встречи напомнили мне о том, что здесь я оказался практически случайно. Но узнаю совершенно неподобающие вещи.

– А что ваши родители? – с неожиданной заботой спросил он меня.

– Их уже нет.

– Какая жалость, – совершенно искренне прозвучал ответ. – Простите, что я так, по-стариковски бурчу и отнимаю наше время. Пора бы уже переходить к делам. Я всего лишь дожидался Егора, но, кажется, его ранение слишком серьезное.

Он вздохнул и я на считанные секунды проникся к этому человеку. Перестав быть владельцем огромного дома, он мгновенно превратился в обычного старика, разочарованного собственным сыном. Доживающего свои годы в большом пустом доме. Человека, которому я мог бы намекнуть о ситуации, рассказать что-то важное. Похоже, что мои мысли не ускользнули от взора Льва Григорьевича.

– Бросьте, вам об этом не стоит беспокоиться. Он не единственный ребенок, а я воспринимаю его выходки лишь как проблемы с воспитанием. Не переживайте, иначе я подумаю, что вы совершенно не тот профессионал, которого мне рекомендовали.

Я уже собрался открыть рот, но хозяин дома радушно раскинул руки и практически вскочил с кресла:

– Егор, наконец-то ты здесь!