Готская Испания

Правление Хиндасвинта ознаменовалось усилением королевской власти; значительное число магнатов, старавшихся занять независимую по отношению к ней позицию, подверглось экспроприации [997]. Хиндасвинт принял также меры к тому, чтобы предотвратить расхищение магнатами владений фиска [998]. Значительно расширив государственный земельный фонд, король использовал его для того, чтобы наделить землей своих дружинников и церковь [999]. В то же время он стремился узаконить начатое его предшественниками превращение безусловных пожалований в условные. В законе о королевских дарениях, который был издан Хиндасвинтом (или, во всяком случае, заново отредактирован им), к обычному заверению в том, что королевские пожалования неприкосновенны, была сделана показательная оговорка: "если это не будет вызвано виной получившего пожалования" [1000]. Такая оговорка означала, что соблюдение верности королю основное условие сохранения пожалованного имущества.

Отмеченные выше черты политики Хиндасвинта, по-видимому, характеризуют его попытку укрепить королевскую власть и государство в целом, создав слой землевладельцев, связанных с короной условными пожалованиями. Сопротивление светских магнатов и церкви помешало, однако, упрочиться режиму, установленному {199} Хиндасвинтом. Уже при его преемнике Рекцесвинте знать в значительной мере восстановила свои позиции. VIII Толедский собор потребовал возвратить верным все отобранное у них королями со времен Свинтилы (621 - 631). У правящего короля могло остаться лишь то, чем его отец (Хиндасвинт) располагал до вступления на трон. Собор постановил, что впредь не должны допускаться захваты имущества верных королями [1001]. Рекцесвинт вынужден был удовлетворить в основном требования собора [1002].

В правление Эрвигия знати удается продолжить курс на закрепление за собой королевских пожалований и расширение своих привилегий. Она стремится лишить королей важного средства, с помощью которого у магнатов отбиралось пожалованное им имущество, - права конфискации владений за явное нарушение "верности" (государственную измену) [1003].

Тем не менее характер королевского пожалования верным остается двойственным. С одной стороны, этим имуществом можно распоряжаться как аллодом. Получивший королевский "бенефиции", согласно официальному праву, мог свободно располагать им [1004], передавать по наследству родственникам [1005], отдавать в держание либертинам [1006]. Пожалования королей церквам были необратимы [1007]. Но, с другой стороны, в этот период {200} утверждается важнейший принцип бенефициальной системы - соблюдение верности патрону-королю рассматривается отныне как условие сохранения самого бенефициального держания. В конце VII в. знать добилась, однако, признания за собой права свободно распоряжаться имуществом, пожалованным королями.

Формулируя закон заново, Эрвигий добавил, что пожалование передается по наследству, если покойный не оставил завещания [1008]. Очевидно, ранее в аналогичном случае король старался вернуть себе некогда пожалованное имущество. Но магнаты все же не могли воспрепятствовать тому, что и в новой редакции закона Хиндасвинта оставлена была прежняя оговорка об условиях владения. Бенефициарий мог беспрепятственно владеть пожалованным ему имуществом, если не провинился перед королем, т. е. сохранил ему верность [1009].

Одной из форм раздач королевского имущества верным являлось пожалование in stipendium [1010]. Вопреки распространенному прежде толкованию stipendium как платы за земельное держание, которая вносится лицом, получившим его, К. Санчес-Альборнос показал, что stipendium - это вознаграждение за службу [1011]. Такая раздача земли практиковалась не только королевской властью, но и церковью. Пожалование sub stipendium испанский историк называет бенефициальным по существу держанием.

Необходимо отметить, однако, что черты условного владения в королевских пожалованиях in stipendium выступают не более отчетливо, чем в прочих пожалованиях королей, в частности обозначаемых как "дарения" [1012]. Судя по постановлению XIII Толедского собора, {201} королевские бенефициарии владели имуществом, полученным in stipendium, не менее прочно, нежели предоставленным им в качестве "дарения" [1013].