Готские письма

Короткий этот отрывок из повести при нашем прочтении выглядит так: князь-кудесник Игорь затеял мистическое путешествие, для чего вошёл в состояние изменённого сознания, в транс (вступил в золотое стремя), проник на промежуточную, пограничную между «явью» и «навью» территорию (чистое поле), где встретил обычные для путешественника между мирами препятствия и знаки – чёрное солнце потустороннего мира напустило тьму, началась гроза, взлетели ночные чёрные птицы, засвистели чудовища; вторгшийся в «поле» князь был замечен стражем иной реальности, всегдашним для таких мест стражем, – Дивом (он не обязательно враг, просто такие у него обязанности), Див кликнул своих сотоварищей в разных землях, от Поморья до Тамани, поскольку расстояния в мире ином несколько иные тоже, чем в мире дневного света. И «дивный» мир стал готовиться отразить натиск Игоря. А князь замышлял именно натиск: что-то он хотел поменять, перераспределить активы в запредельной реальности, а через неё – изменить реальность посюстороннюю. Это сеанс вуду, шаманский танец, колдовской обряд. Вот о чём нам рассказано. Если не исключать реальный военный поход, то такой обряд мог проводиться перед выступлением на врага. Формально – чтобы «предсказать» результат военной операции, сокровенно – для того чтобы предопределить его, обеспечив нужную расстановку сил на тонких фронтах. Таковые авгуры и предсказатели были у всех народов в войсках, предсказывали «по полёту птиц», «по внутренностям жертвенного животного» – на самом деле, погружаясь в транс (или имитируя транс и сочиняя мутные небылицы, что тоже бывало). Ритуал предсказания-заклинания делал сам князь, один (вступал в золотое стремя), потому что князь был, кажется, главным кудесником своей дружины, а ещё потому, что он сам рассматривался и как главное жертвенное животное в ритуальном жертвоприношении-войне, то есть был основным посланцем к богам и мог, образно говоря, гадать на собственных внутренностях. Судя по всему, князь иной мир разворошил, побеспокоил, но нужного результата не достиг: не увидел ясно победы, не обрёл «помощника» (смотри Кастанеду). Однако умолчал и войско в поход повёл, как будто так и надо было: «Игорь к Дону вои ведетъ». Перевод: «А Игорь к Дону войско ведёт!» Кажется, в этом потом его укорит отец, старый князь Святослав. Он осудит непродуманность, неподготовленность похода в двух аспектах: в военном – надо было прежде создать военный союз и выступить князьям русским вместе, совместным войском; в волшебном – не выполнил Игорь свою задачу как кудесник, ворожба его была неполезна, а вот сам Святослав, он бы мог, обернувшись соколом, и далее – как всегда бывает у ведунов. Но это позже. Пока что войско наше идёт на юг. Стоит ли говорить, что юг в индийских Ведах – направление смерти? Нет, наверное, не стоит. У нас скорее север – область холода и загробной тьмы. Или запад – страна неведомая. Да и восток, что он, ведом, что ли? Леса и степи, и орды за веком век. В общем, у нас на Руси в какую сторону ни глянь – любая смертная, любая дорога ведёт в обитель предков. Потому у нас в сказках есть такой камень, на котором написано: «Налево ли, направо или прямо пойдёшь, а всё равно все умрут». И ведь так верно.

Том третий Трансценденции

Фрагмент девятый Nieder mit Attila

Бывает так, что персонаж, обретающий огромную власть и удерживающий власть в течение долгого времени, обладает всего одним талантом – талантом обрести огромную власть и удерживать власть в течение долгого времени. Все прочие таланты и выдающиеся способности домысливаются и приписываются персонажу его современниками (которые таким образом пытаются оправдать себя в том, что подчинились персонажу и поклонялись ему, как богу) и историками (которые таким образом пытаются понять и объяснить, как персонажу подчинились невероятные массы людей и почему они поклонялись ему, как богу). Бывает и так, что ослепляющий восход ядерной звезды персонажа целиком и полностью рождается системой уникальных обстоятельств и возникших возможностей, которыми персонаж пользуется, даже не всегда наилучшим образом, но и этого оказывается достаточно.

Так в литературе появляется великий и непобедимый вождь гуннов Аттила, которого сравнивают с Наполеоном и Чингисханом, хотя сравнение с Гитлером и Черчиллем было бы куда продуктивней.

Талант обретения безграничной власти и удержания таковой при тщательном анализе оказывается комплексом манипулятивных способностей, усиленных суггестивным даром и манией грандиозо; сей боевой танк бесоподобной карьеры для обретения высокой маневренности облегчается сбросом балласта моральных и нравственных предрассудков. Всё это, безусловно, тоже выдающаяся способность. Однако она не приносит государству и обществу ни пользы, ни продвижения. Единственной заслугой персонажа остаётся заслуга перед самим собой: он обретает власть, и он её удерживает – в этом средство его существования, срастающееся с целью в уродливую пару больных сиамских уродцев.