Готские письма

Мы погрузились на корабли и отправились к Пропонтису. До этого мы не встречались с римским флотом. Возможно, основные силы римского флота были заняты у Египта. А небольшие римские флотилии не вступали с нами в бой, когда мы шли сотнями и тысячами судов. Но теперь гутоны были рассеяны и римляне могли напасть на нас в море. Однако мы не встретили римских кораблей. Многие гутонские корабли были потоплены римлянами, а нам удалось избежать морского боя. Около Пропонтиды нас встретили не римляне, а пираты. Пираты были на пяти кораблях. Они собирались напасть на нас, мы были готовы биться насмерть. Но я предложил переговоры. Пираты прислали за мной лодку, я один отправился на корабль к вождю пиратов. Вождь понимал по-гречески. Я сказал вождю, что мы будем сражаться и убьём многих из его дружины. И если не сможем победить, то потопим свои корабли и серебро уйдёт на дно моря. Но если пираты согласятся проводить нас через Пропонтиду, то мы сами отдадим четверть нашей добычи. Разбойники требовали половину. Сошлись на одной трети.

Пираты помогли нам миновать Пропонтиду. Мы шли к Тирасу в отдалении от берега, чтобы нас не заметили. После Мёзии, не дойдя до Тираса, мы пристали к берегу, чтобы поделить добычу. Разбойники хотели получить свою треть. Алрих сказал, что он не соглашался на треть, что он поручил мне договариваться о четверти, а треть я придумал от себя. Пираты не согласились на четверть. Алрих подал знак воинам, гутоны набросились на пиратов и перебили всех, кто вышел на берег, и захватили также три корабля. Оставшиеся на двух кораблях пираты ушли, проклиная гутонов и грозя возмездием. Десять или двенадцать гутонов были убиты в этой стычке и сотня или полторы сотни разбойников. Теперь у нас было семь кораблей, но Алрих решил, что мы пойдём сушей, так как здесь, между Тирасом и Данубием, нас должно было встретить наше племя, жёны и дети грейтунгов, и старые воины, и скот, и лошади.

Мы пошли по суше, но не встретили своего племени. Лишь несколько грейтунгов пришли к нам. Они рассказали, что на станицу напали роксоланы. Может, их подговорили римляне, может, боспоряне. Может, они сами решили напасть, узнав, что гутоны разбиты в римской земле. Роксоланы убили мужчин и стариков, забрали скот, детей и женщин. Немногим удалось бежать. Алрих стал щедро рассыпать серебро перед местными жителями и скоро узнал доподлинно, кто из роксоланов напал на станицу грейтунгов из Киммерии и где их искать. Мы настигли бродячих роксоланов в Сарматии. Это было небольшое племя. Ночью мы напали на их станицу, убили многих, остальных связали. Вождя роксоланов спросили, куда он продал наших детей и женщин. Отправили в ту сторону вести о выкупе за двойную цену. Через месяц пленные стали возвращаться. Половину вернули нам за выкуп. Другие были уже проданы далеко. Дети Алриха не вернулись.

Алрих приказал убить всех роксоланов, которых мы держали в плену. Детей вождя роксоланов Алрих убивал сам и скармливал собакам на глазах у вождя роксоланов. Убив всех, он оставил вождя роксоланов живым, с перебитыми руками и ногами, среди растерзанных собаками останков его детей. Мы ушли и долго ещё слышали вой то ли собак, то ли вождя роксоланов. Алрих не разрешил избавить его от мучений. Алрих стал очень жестоким.

До Киммерии идти было очень далеко. И мы решили вернуться к своим кораблям и поплыть морем. Когда мы пришли к берегу Понта, где оставили свои корабли, то узнали, что пираты вернулись с римлянами, что все наши корабли были захвачены, а мореходы убиты или проданы в рабство. И мы пошли сушей через Сарматию в Киммерию. По дороге нам встречались другие гутоны, которым удалось выйти из римских земель. Если у них не оставалось своего племени и вождя, они присоединялись к нам. Наших рабов мы, как было обещано, освободили. Два или три десятка вольноотпущенников ушли от нас своими путями, остальные пять или шесть десятков остались с грейтунгами как свободные воины. Поэтому, несмотря на многие потери, мы вернулись в Киммерию двумя или тремя сотнями воинов, с тысячей домочадцев и обозом, гружённым золотом и серебром. В Киммерии нас встретил отряд боспорского архонта, который приказал нам отдать добычу и уходить в Сарматию. Мы сразились с боспорянами и победили. Их было в пять раз больше, но они были наёмники и трусы. Встретив гутонскую доблесть, они бросали оружие и бежали в степь. Воины, уцелевшие в походе на Рим, были сильны, хитры и опытны, как хищные звери. Наёмникам, грекам, городской страже и прочим бабам в мужском обличии не стоило даже выходить в поле против гутонов.