Готские войны

— Девственница, будет служанкой Хорсу, сожжем её вечером с первой звездой.

На закате помощники жреца разожгли четыре костра по краям полянки и начали складывать поленья в центре квадрата возле столба к которому была привязана Мирина.

Действие зелья уже закончилось, и Мирине было холодно, очень холодно, её губы посинели, но они постоянно что-то повторяли.

Жрец подошел к девственнице и подняв голову в небо вгляделся, звёзд еще не было, но уже скоро они появятся. Есть время послушать мольбы и стоны, есть время насладится муками жертвы. Жрец наклонил голову к устам девственницы и спросил:

— Что говоришь ты — рабыня Хорса?

Синие губы девушки раздвинулись и она прошипела как змея;

— Он вас найдет, он вас накажет…

— Кто, кто нас найдет? — жрец наклонил ухо ближе к лицу жертвы.

— Он, он избранник Сварога, он сам огонь, он смерть несущий.

Сквозь потрескивание ветвей сухого валежника, что горели в кострах и завывание ветра жрец услышал мерное похрустывание снега, он повернулся, но ничего увидеть не смог. Костры горели по периметру поляны, и не было видно ничего за стеной огня.

— Вот уже хозяева леса пришли за твоим жаренным мясом — пробасил жрец поворачиваясь к девушке — Мормагон, давай факел.

Жрец начал бубнить слова молитвы, он на самом деле боялся Сварога, ибо Сварог страшный бог, покровитель кузнецов и создатель огня, к тому же тут были земли Сварога, а тот не любил жрецов Хорса. Сварог создал огонь, но вечный огонь никому не был нужен и тогда пришел Велес, что взбаламутил воду, смешал её с огнем, добавил в эту бушующую стихию земли и создал жизнь. Именно Велес является истинным богом, что сотворил жизнь на земле, а не эти слабаки Макошь и Сварог. Но Велеса боялись как создателя хаоса, поэтому жрецы поклонялись богу солнца Хорсу. В краю, где всегда холодно и не хватает солнечного тепла, легко принудить людей делать подношение богу солнца, и глупые людишки подчинялись.

Сотни жертв были сожжены за последние годы. Чтобы отвести напасть от родов землепашцев, однако неприятности и горе не уходило от древних родов, солнце всё еще плохо согревало землю и земля отвечала тем же, она давала плохие всходы. Тогда жрецы требовали больше жертв.

Сожжение людей, это всего лишь способ взять под свой контроль племена дикарей. После этого обряда, дикари болотные будут носить жрецам всё, всё что только потребуется, чтобы не обидеть богов, иначе, если только боги обидятся, то жрецы именем богов опять потребуют жертву. И эта жертва должна быть от крови вождя, только так можно запугать людей и превратить их в стадо. Стадо коров, которое доят два раза в день. А если корова перестает давать молоко, то её режут на мясо. Все вожди трясутся от страха, ожидая посланников Хорса, они боятся, что могут выбрать в жертву любого из них или от их крови.

Страх, только страх управляет людьми, а вот страхом управляют жрецы.

— Факел Мормагон — жрец протянул руку в сторону своего прислужника — дай факел, уже взошла первая звезда.

И вдруг из пламени костра появился воин в железном доспехе, после чего послышался свист, а часть головы бедного Мормагона отделилась и упала на белый снег. Тело с зажатым в руке факелом завалилось на бок, а потом резкая боль пробила разум жреца. Он опустил взгляд и увидел лежащую на снегу свою собственную руку, а воин в доспехе несколькими быстрыми движениями сместился вправо и зарубил еще одного последователя Хорса.

Стоящие возле своих костров прислужники бросились с посохами на воина, но он играючи отбивал удары огромных дубин и легким движением руки срубил голову первому нападающему, а потом рубанул по ноге второму. Крик боли не успел заполнить тишину поляны, а меч уже опустился на голову падающему человеку без ноги.

Миг, всего миг и несколько размытых движений воина и четверо прислужников Хорса упали, обильно поливая снег собственной кровью. А потом из-за костров появились другие воины. Их было десять, они окружили поляну и остановились, а тот самый, что пришел из огня первым направился к жрецу.

Это было просто, боя не было, была казнь. Казнь мерзких существ, что собирались сжечь маленькую девочку. Она была привязана как Жана Дарк к столбу стоявшему посредине поляны, а у ног девочки были навалены поленья и ветки, облитые смолой. Вот извращенцы чертовы, дров то было мало. Слишком мало чтобы сжечь человеческое тело. Я это уже знал, я уже много сжег тел на погребальных кострах и своих воинов и вражеских. А этот костер причинил бы жертве только боль и страдания, бедная девочка мучилась бы очень долго заживо сгорая, а эти извращенцев упиваясь криками и мольбой жертвы по тихонько подбрасывали бы поленья, читая свои мерзкие молитвы.

Я подошел к человеку, что стоял возле столба с выпяченными глазами и сжимал культю отрубленной руки.

— Что жрец? — оскалился я — ты любишь огонь? Так тому и быть, гореть тебе мразь в гиене огненной — я повернулся к своим воинам — отвяжите девку, а эту мразь привяжите к столбу.

Девчонку отвязали, а она что то бубнила не переставая.

— Дайте ей одеться и посадите к костру, обыщите тут всё, следы проверьте.