Готы

В своем первом историческом сочинении, опубликованном в 1841 г., крупнейший историк дореволюционной России С. М. Соловьев, рассуждая о призвании варягов, писал: «…власть у славян должна была явиться извне. Разумеется, что не к скотоподобным финнам (извиняемся перед уважаемым читателем, могущим, чего доброго, заподозрить нас в отсутствии политкорректности, но так написано у глубокоуважаемого Сергея Михайловича. – В.А.) должны были обратиться славяне с просьбою о власти, а к смелым морским королям Скандинавии, которые (будучи большей частью изгнанниками из своего отечества или удалившись из него по недостатку владений, следовательно, будучи безродными скитальцами, коих жизнь и слава зависели от их личных достоинств, т. е. храбрости и силы – единственных достоинств того времени) пришлись как нельзя лучше к славянам, также безродной смеси от племен всего мира. Вероятно, старики славянские еще помнили то славное время, когда все эти смешанные племена повиновались одному вождю из племени готфов (готов. – В.А.), знаменитому Эрманарику» («Феософический взгляд на историю России»).

Уважаемый читатель, разумеется, не забыл, что вследствие «перекрестных» браков остготские Амалы оказались и во главе вестготов. Даже если это было родство по материнской линии, род Амалов как наиболее знатный имел в глазах вестготов-тервингов («древлян») не меньший вес, чем в глазах готов восточных.

Автор «Повести временных лет» (не будем называть его «Нестором-летописцем», ибо таковым его сегодня уже мало кто считает) упоминает лесовиков-древлян[328] с их князем «Малом» как убийц киевского князя Игоря (Ингвара) Старого, считающегося сыном Рюрика-Рорика Ютландского. Вдова убитого – Ольга (Хельга, т. е. «Святая») изощренно мстит «тервингам», дважды убивая послов «Мала», сватающегося к ней, и разоряет древлянский «стольный град». Казнь послов, первую «партию» которых сжигают в бане, а вторую – закапывают живьем в ладье, подозрительно напоминает погребальные обычаи древних рус(с)ов, описанные, в частности, арабским путешественником Ахмадом ибн Фадланом[329]. Скорее всего, древлянские послы стали погребальной жертвой на тризне по Игорю-Ингвару, чем и объясняется их безропотное поведение. Однако об убийстве или казни самого князя «тервингов» Мала – казалось бы, главного виновника гибели Игоря Рюриковича – киевская летопись ничего не сообщает. Российский историк Сергей Викторович Горюнков[330] придерживается версии, согласно которой Ольга состояла в любовной связи с Малом, одним из готских Амалов, продолжавшим править частью земель своего предка Германариха. Факт отнесения его подданных – «древлян» – киевским летописцем к числу славянских племен этому вовсе не противоречит. Ведь и русы – изначально норманны с балто-финской примесью – дали свой этноним покоренным им славянам (хотя долгое время как в договорах Олега и Игоря с Константинополем и в других документах проводилась четкая разница между «русью» и славянами). Татары (изначально – монгольское племя), покорив тюркское населения Поволжья, растворились в нем, но передали ему свой этноним. Германцы-франки покорили римскую Галлию, названную в их честь Франкией-Францией, хотя от их «германства» скоро ничего не осталось (впрочем, французский король вплоть до 1848 г. именовался буквально «царем франков», лат. – «рекс франкорум»). То же можно сказать о германцах-бургундах, тюрках-(прото)болгарах и о многих других пришельцах, растворившихся в покоренных ими народах, но давших им свое имя.

Кстати говоря, Павел Иванович Якушкин – российский писатель-этнограф, собиратель народных песен, присловий, загадок и побасенок – в «Путевых письмах из Новгородской и Псковской губерний», опубликованных в Санкт-Петербурге в 1860 г., упоминает одно из имен Ольги – «Мальдита», вероятно, «Амал(ь)дита» (как и в случае Мала-Амала). Возможно, и у Хельги-Ольги-Мальдиты текла к жилах кровь Амалов, потомков Германариха, что и предопределило ее связь с князем «древлян-тервингов» (А)малом с целью зачатия равнородного и равнокровного наследника. Тогда «постылый, старый», да еще и «худородный» (по сравнению с Амалами) муж Игорь-Ингвар Рюрикович ей только мешал. И она постаралась его устранить, но, так сказать, «сохраняя правила приличия», чтобы комар носа не подточил…