Готы. Первая полная энциклопедия

Исидор упоминает триумфы визиготских королей после победы (Isid. Hist. Goth., 61; 62), что можно рассматривать как в буквальном, так и в переносном смысле. Естественно предполагать какое-то торжественное возвращение армии в столицу, возможно даже различавшееся после войны с внешним врагом и после подавления внутреннего мятежа. Нам известно лишь, как происходило возвращение короля Вамбы после подавления мятежа узурпатора Павла в Септимании в 673 г. Уже за четыре мили до столицы волосы и борода Павла и его соратников были сбриты, обувь снята, они были обряжены в жалкое тряпье, а Павел еще и увенчан шутовской короной, и затем посажены на повозки, запряженные верблюдами. Под улюлюкание веселой толпы процессия двигалась по городу (Julian. Hist. Wamb., 30). Остальную часть процессии даже Юлиан не описывает, видимо, считая эту информацию само собой разумеющейся и не заслуживающей особого внимания читателя[502]. Очевидно, далее ехал король в сопровождении своей свиты и гвардии, одетой, наоборот, в лучшие праздничные одежды. Стоит отметить, что сама армия была распущена еще в Галлии, в начале обратного пути (Julian. Hist. Wamb., 29), и, следовательно, в столицу вернулась лишь гвардия, охранявшая короля, которая и приняла участие в победной процессии. Это событие версия Б «Хроники Альфонса III» прямо называет триумфом (Chron. Alfons., 2: et ad urbem Toletanam cum triumfo reverit).

В самой церемонии важное место занимало сбривание бороды и волос (decalvare) у пленных, что было символическим актом, после которого осужденный становился непохож на обычных людей и выглядел более смешно. Это обривание ясно показывало настоящий статус осужденного, отличный от обычного гота, который согласно древней германской традиции должен был носить длинные волосы и бороду. Подобный же обычай существовал и у лангобардов[503], что подтверждает его германскую основу.

Монета короля Вамбы (672—680 гг.), отчеканенная в Таррагоне. Аверс: бюст короля, реверс: крест.

Воспроизведено по: Miles 1952: Pl. XXVIII,13.

Нужно обратить внимание и на необычное средство транспорта, на котором ехали побежденные в ходе процессии, – верблюды – видимо, одногорбые дромадеры. В качестве альтернативного в подобном случае животного мог выступать и осел (Joan. Biclar., а. 590). Верблюд, очевидно, воспринимался в качестве животного, наименее подобающего бойцу, а тем более знатному воину. Интересно отметить, что и в прорисовке итальянского художника (ок. 1560—1570 гг.) части рельефов несохранившейся колонны Аркадия в Константинополе трое пленных варварских вождей представлены в победной процессии привязанными именно к верблюдам[504]. Верблюд в качестве животного, к которому привязывали подвергающихся осрамлению персон в некой процессии, иногда использовался в позднеримско-византийской культуре (Socrat., III, 2; Sozom., V, 7, 3; Malal., p. 451, ll. 16—21; Procop. Bel. Goth., III, 32, 3; Hist. arc., 11, 37), откуда и могла подобная традиция прийти к визиготам.

Исидор упоминает, что король Свинтила после присоединения византийской провинции и нанесения поражения двум патрициям (625 г.) справил такой триумф, какой до него не справлял ни один король (Isid. Hist. Goth., 62). Очевидно, что это было красочное шествие, видимо, по образцу римско-византийского, главными фигурами которого наряду с победителем были два плененных вражеских губернатора.

Военные ритуалы связаны в первую очередь с религией, и служители культа играли в них не последнюю роль. Они выполняли не только идеологические, но и политические миссии, отправляясь посланниками во вражеский стан уже в IV в., а в Толедском королевстве даже находясь в армии со своими отрядами. Религиозные церемонии, сначала языческие (о которых нам мало что известно), а позднее христианские, служили в идеологическом плане главной цели: придать уверенность войску, его духу, нацелить на победу, внушив, что высшие силы поддерживают борьбу, ведущуюся с праведными целями, а поражение оправдать потом незамоленными грехами и немилостью небожителя. Каких-то специфических готских ритуалов, связанных с военным делом, выделить не представляется возможным (хотя они явно существовали), с одной стороны, из-за их общегерманского, а позднее христианского характера, а с другой – из-за скудной источниковой базы исследования данного сюжета.

Заключение

В целом можно констатировать, что военное дело готов находилось в общегерманском русле: с многочисленной пехотой и первоначально немногочисленной конницей, нераспространенностью защитного вооружения и навыков стрельбы из лука, неразвитостью осадного искусства, со стремлением к фронтальному столкновению с врагом при мощной психологической атаке. Лишь оказавшись на побережье Черного моря, готы вспомнили свои навыки владения морским делом. Они, в отличие от других лесных племен, не боялись морских просторов и активно использовали флот для десантных операций.