Готы в эпоху Великого переселения народов

На пути интерпретации материалов письменных источников, информация которых связана с пребыванием готов в Северном Причерноморье и на Балканах, существенным препятствием является наличие в этих свидетельствах путаницы этнонимов, в частности смешения готов с гетами, которое встречается в текстах древних авторов уже в первые века новой эры. Следует, однако, строго различать отдельные случаи отождествления данных этнических названий и определенную тенденцию, вызванную конкретными историческими событиями. В начале новой эры, когда готы еще не были в центре внимания древних авторов, в источниках встречается лишь единичное смешение готов с гетами и связано оно прежде всего с ошибками лингвистического порядка. Примеры этого известны[278]. Характер контаминации начинает меняться с III в. В источниках все чаще появляется явная путаница этнонимов. Не всегда ясно, о каком народе говорит древний автор. Эта тенденция особенно заметна у латинских писателей IV—V вв. и характерна в основном для того круга источников, который освещал события периода правления императоров Константина (306—337), Валента (364—378), Феодосия (379—395). Смешение «готы—геты» в письменном материале встречается значительно реже, чем «готы—скифы». Сообщения, содержащие эту контаминацию, не имеют первостепенного значения для исследования истории готов III—IV вв., за исключением тех свидетельств, которые могут раскрыть картину наиболее раннего появления готов на Балканах[279]. Важно обратить внимание на следующий момент: с помощью одних письменных источников ответить на вопрос о том, идет ли речь в этих текстах о гетах или готах, невозможно или крайне затруднительно. Здесь исследователь, вероятно, может больше уповать на археологический и эпиграфический материал.

Хотелось бы подчеркнуть, что появлению путаницы «готы—геты» у позднеримских авторов все же должны были предшествовать какие-то, возможно эпизодические, столкновения империи с готами. Существующие в историографии споры касаются прежде всего наблюдений о времени первого появления этих племен на Балканах. Отвечая на этот вопрос, мы тем самым косвенно решаем и ряд вопросов, связанных с их историей в Северном Причерноморье. Однако о времени первых контактов римлян с готами можно говорить лишь со значительной долей гипотетичности. Вполне вероятно, что в сообщении о столкновении императора Каракаллы (211—217) с готами отражено одно из первых, причем эпизодических, столкновений, которое не имело важных последствий ни для империи, ни для готов, поэтому его подробности остались вне поля зрения древних авторов.

Любопытно отметить смешение «готы—геты» и в свидетельствах источников о распространении христианства у варваров[280]. Оно присутствует главным образом в тех сочинениях Иеронима, Аврелия Пруденция Клемента и Понтия Меропия Павлина, которые посвящены восхвалению торжества и силы христианских идей. Изображение христианизации варварского мира у этих авторов имеет весьма схематичный характер и не претендует на этнонимическую точность, поэтому оно может быть лишь еще одним доказательством того, что понятие «готы» в IV—V вв. не всегда было четким и под него подводились самые разнообразные этнические группы, в том числе и геты.

Смешение «готы—геты» в источниках имеет место также и в материалах, содержащих информацию географического характера[281]. Я не буду рассматривать здесь существующие в литературе толкования случаев такого рода. Возможно, смешение явилось результатом плохой осведомленности древних авторов о районах, где происходили описываемые ими события, или оно объясняется растущим несовпадением историко-географической традиции с контекстом происходивших в IV—V вв. переселений племен. Но доказать, как, впрочем, и опровергнуть, такое предположение было бы чрезвычайно трудно. Поэтому, не вдаваясь в детали, важно показать, как фиксируется путаница «готы—геты» самими древними авторами.

О том, что речь идет именно о путанице этнонимов, а не племен, может свидетельствовать тот факт, что иногда древние если и не пытаются дать объяснение ей, то во всяком случае, подтверждают ее. Показательно сопоставление замечаний одного из авторов «Истории Августов» Спартиана и Иеронима, которые свидетельствуют, что готов называют гетами, с данными церковного историка Филосторгия, утверждающего обратное. Синезий Киренский говорит о якобы фантастическом превращении гетского племени в готов[282]. Видимо, все это можно толковать как попытку римских и византийских авторов разобраться в том, какие племена находились рядом с империей за Истром.