Читаем Говардс-Энд полностью

— Вся эта история на нее непохожа, — заключил мистер Уилкокс. — Если бы мисс Шлегель была бедной, если бы ей нужен был дом, тогда я мог бы отчасти понять. Но у мисс Шлегель есть собственный дом. Зачем ей еще один? Ей нечего делать с Говардс-Эндом.

— А вот это покажет время, — пробормотал Чарльз.

— То есть? — спросила сестра.

— Можно предположить, что ей все известно, — мама могла ей сказать. Два или три раза мисс Шлегель навещала ее в лечебнице. Вероятно, она ждет, что последует дальше.

— Какая ужасная женщина! — воскликнула Долли, которая успела взять себя в руки. — Может, она уже едет сюда, чтобы нас прогнать!

— Хорошо, если так! — сказал Чарльз зловеще. — Я с ней разобрался бы!

— И я разобрался бы, — повторил за ним отец в некотором раздражении. Чарльз был очень добр, когда взял на себя хлопоты по похоронам и когда приходил к нему наверх и просил съесть завтрак, но мальчик вырос слишком властным и слишком быстро примерил на себя роль главы семейства. — Я разобрался бы с ней, если бы она приехала. Но она не приедет. Вы все слишком плохо думаете о мисс Шлегель.

— Но та история с Полом была все же довольно скандальной.

— Не хочу больше слышать об истории с Полом, Чарльз, как я уже тебе говорил. Кроме того, она не имеет к случившемуся никакого отношения. Маргарет Шлегель была навязчивой и утомительной в эту ужасную неделю, и всем нам было тяжело с ней, но, клянусь, она честный человек. Она не сговаривалась с хозяйкой лечебницы. Я в этом абсолютно уверен. Не сговаривалась она и с врачом. В этом я также убежден. Она ничего от нас не скрывала, поскольку до сегодняшнего дня она, как и мы, не имела об этом деле ни малейшего представления. Она вместе с нами попала в эту историю невольно… — Он на минуту остановился. — Видишь ли, Чарльз, твоя матушка, страдая от ужасной боли, всех нас поставила в ложное положение. Пол не уехал бы из Англии, ты не отправился бы в Италию, а я с Иви — в Йоркшир, если б только мы знали. Так вот, и положение мисс Шлегель было столь же ложным. Принимая все это во внимание, она не так уж плохо справилась с ситуацией.

— Но хризантемы… — сказала Иви.

— И вообще ее появление на похоронах… — подхватила Долли.

— А почему она не могла прийти? Она имела на это полное право. К тому же она стояла в отдалении, вместе с женщинами из Хилтона. Цветы — конечно, мы не прислали бы такие цветы, но ей могло показаться, что они как раз подходят, да и вообще, Иви, может, в Германии так принято.

— Ах, я забыла, что она не англичанка! — воскликнула Иви. — Теперь все ясно.

— Она космополит, — сказал Чарльз, глядя на часы. — Должен признать, что я не терплю космополитов. Виноват, конечно. Но я их просто не выношу. А уж немка-космополит — это предел. Думаю, мы обо всем переговорили, не так ли? Хочу поехать и побеседовать с Чокли. Возьму велосипед. И, кстати говоря, отец, мне хотелось бы, чтобы ты нашел время встретиться с Крейном. Я уверен, что он брал без спросу мой новый автомобиль.

— Он что-нибудь испортил?

— Нет.

— В таком случае я закрою на это глаза. Ни к чему нам ругаться.

Иногда Чарльз и отец расходились во мнениях, но неизменно расставались, питая друг к другу глубокое уважение, и каждый не мог желать для себя более мужественного товарища, когда возникала необходимость двигаться вперед, избавившись от чувств. Так моряки, что плыли с Одиссеем мимо сирен, предварительно залепляли друг другу уши воском.

12

Чарльз зря волновался. Мисс Шлегель ничего не слышала о странной просьбе его матери. Она услышит о ней через много лет, когда построит свою жизнь по-иному и пожелание миссис Уилкокс обретет свое законное место, как краеугольный камень в основании здания. Мысли Маргарет теперь были заняты другим, и она тоже отвергла бы эту просьбу как фантазию больного человека.

Во второй раз она прощалась с Уилкоксами. Пол и его мать, мелкая зыбь и большая волна, вошли в ее жизнь, а потом, схлынув, исчезли навсегда. Зыбь не оставила после себя следов. Но большая волна разбросала у ног Маргарет обломки неведомого. Пытливая искательница, Маргарет стояла у самой кромки моря, которое говорит так мало, но все же говорит кое-что, и смотрела, как отлив уносит эту последнюю огромную волну. Ее подруга исчезла, сопровождаемая агонией, но, как верилось Маргарет, не деградацией. Уход миссис Уилкокс подразумевал не только болезнь и страдание, но и что-то еще. Одни покидают нашу жизнь со слезами, другие — с безумным безразличием; миссис Уилкокс избрала средний путь, которым могут следовать лишь редкие натуры. Она сохранила соразмерность. Она раскрыла друзьям свою мрачную тайну, но не вполне; она замкнулась в себе — но не совсем, а отчасти. Именно так, если вообще существуют какие-то правила, мы должны умирать — не как жертвы и не как фанатики, а как мореплаватели, ровным взглядом обозревающие глубины, которые их ждут впереди, и берег, который приходится оставлять.

Перейти на страницу:

Все книги серии Англия. Классика. XX век

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Путь одиночки
Путь одиночки

Если ты остался один посреди Сектора, тебе не поможет никто. Не помогут охотники на мутантов, ловчие, бандиты и прочие — для них ты пришлый. Чужой. Тебе не помогут звери, населяющие эти места: для них ты добыча. Жертва. За тебя не заступятся бывшие соратники по оружию, потому что отдан приказ на уничтожение и теперь тебя ищут, чтобы убить. Ты — беглый преступник. Дичь. И уж тем более тебе не поможет эта враждебная территория, которая язвой расползлась по телу планеты. Для нее ты лишь еще один чужеродный элемент. Враг.Ты — один. Твой путь — путь одиночки. И лежит он через разрушенные фермы, заброшенные поселки, покинутые деревни. Через леса, полные странных искажений и населенные опасными существами. Через все эти гиблые земли, которые называют одним словом: Сектор.

Андрей Левицкий , Антон Кравин , Виктор Глумов , Никас Славич , Ольга Геннадьевна Соврикова , Ольга Соврикова

Фантастика / Боевая фантастика / Фэнтези / Современная проза / Проза