Говори со мной по-итальянски

— У меня есть очень хорошая знакомая семья. Очень добрые и великодушные люди, воспитанные, но довольно требовательные. Богатые, но вовсе не мелочные. Их младший сын — наполовину итальянец по матери — невероятно плохо знает итальянский язык, и в школе его дразнят. Отец с матерью всерьез взялись за поиск репетитора для Киана, — тут она делает паузу, в которой присутствует жирный намек, — но подходящая кандидатура все ещё не нашлась. И не потому, что мало профессионалов, просто все они то ли стары и занудны, то ли строги… и тоже немолоды.

Бьянка вновь смеется, а я следом за ней улыбаюсь описаниям учителей, характеристику которых она составила.

— Киану всего семь лет, и ему нужен преподаватель, готовый с ним пошутить, поиграться, привлечь внимание, быть собеседником, другом, но в то же время оставаться профессионалом.

Я затаиваю дыхание от мысли, что именно меня Бьянка таковой считает. Но откуда…?И пока я не соединила в голове размышления, словно пазлы, писательница дополняет сказанное:

— Билли сообщил, что ты чудесный будущий лингвист с огромным багажом знаний, — она проговаривает каждое слово неторопливо, будто сама пытается удостовериться в их правдивости.

Я смущенно опускаю глаза на свои руки.

— Билли преувеличивает.

— Я не думаю, что он врет, — Бьянка выпрямляется, сложив ладони вместе. — Я хочу поручиться за тебя, порекомендовать.

— Дальше следует ещё одна небольшая пауза, во время которой женщина облизывает губы, накрашенные неяркой помадой. -

Если у тебя есть свободные часы, почему бы не взять на себя такую роль и не заработать больше денег? Они же тебе понадобятся?

Ну, конечно! Однако вслух я сдержанно произношу:

— Естественно, сеньорита Каролла. Я вас очень благодарю.

Она прикрывает глаза, точно что-то представляет. И ее лицо окрашивает блаженная улыбка. Кажется, Бьянка считает себя должной помогать мне и, возможно, ей нравится, что это удается. Она действительно помогла! Деньги с репетиторства будут совсем не лишними, даже учитывая заработную плату отца.

— Ну, и замечательно, — теперь она широко раскрывает рот, обнажая ровные белоснежные зубы.

Я невольно заглядываюсь на то, как же хороша эта женщина.

Мечтаю выглядеть так в тридцать семь лет. Меня чуть не хватает удар, когда Бьянка подается вперед через стеклянный стол и кладет свою ладонь на мою, сжатую.

— Ты волнуешься, переживаешь, и я вспоминаю себя в твоем возрасте. Внутри кипит жизнь, но не имеешь понятия, как сделать так, чтобы это не прекращалось. Чтобы в какой-то момент все не перегорело. Чтобы обязательно остался хоть росточек в душе после того, что ещё придется пережить. Она меня, будто книгу читает. Вот черт. В ее карих глазах столько теплоты, что я растворяюсь и разрешаю мягкому голосу восстанавливать мое сердце. Бьянка видит меня насквозь, мне это не может не нравиться. Немного пугает, но и успокаивает в какой-то мере то, что есть человек, полностью тебя понимающий.

— Все просто, — отвечает мудрая писательница на мой ещё не заданный вопрос. — Прости тех, кто тебя обидел и люби тех, кто тебе дорог. Больше правил нет.

То ли Бьянка читает мои мысли, то ли я где-то проговорилась. Но второе исключено. Я могу считать ее своим личным ангелом? Я этого очень хочу, потому что ее напутствие такое элементарное и естественное!

— Спасибо, — легко улыбаюсь, благодарю ее я. — Вы правы.

Но на самом деле, мне хочется крепко обнять Бьянку. Так, как бы я обняла маму.

Глава 8

Лукас

Маркус протягивает мне листовку. Закончив упражнения на тренажере, я подтягиваюсь вверх и хватаю из его рук рекламный буклет. Глянцевая бумага после железа приятно ощущается в ладони. Марк тоже запыхался, сегодня он занимался на беговой дорожке, а Дейл, похоже, совсем забыл о спорте, увлекшись какой-то миловидной итальянкой. Я не мог не оценить, насколько упругой выглядит ее задница, но короткие волосы в стиле мальчишеской прически меня не привлекают.

— Что это? — хмурюсь я, вычитывая название очередной римской вечеринки. — Что за глупость?

Маркус, сняв яркую повязку со лба, садится рядом со мной, на соседний тренажер.

— Это не глупость, — вскидывает брови он. — Ты что, не понимаешь? Черно-белая вечеринка. Каждый раз в конце сентября студенты нашего универа утраивают попойку в честь начала учебного года. Из-за тебя я пропустил прошлые три раза, но теперь…

— Конечно, пропустил! Потому что тупые малолетки снова нажрутся дешевого алкоголя, и я не хочу смотреть, как они опустошают свои желудки, — категорично заявляю.

— … Но теперь я собираюсь туда пойти, — несмотря ни на что, продолжает спокойно Марк.