Говори со мной по-итальянски

Она нервно заводит волосы за уши и чуть ли не дрожит. Я бы мог подумать, что небезразличен ей, глядя на такую реакцию, если бы не знал правду. И она напоминает о себе с каждым стуком сердца. Хренов Алистер!

Хренов Маркус! Я бы мог забыть о Еве, я бы сумел, но уже не могу остановиться. Я желаю ее, чтобы убедить себя — я лучше Алистера. Она должна выбрать меня. Ради чего? Ради моего эго?

Именно так.

— Не нужно, — мямлит Ева, зачем-то расправляя концы белой блузки, запахивая сильнее джинсовую куртку.

Ее движения быстрые и странные. Становится ясно: она волнуется.

— Я дождусь автобуса, — говорит тихо, стараясь не смотреть мне в глаза.

Принимается теребить лямки своего коричневого рюкзака, натянув их на плечи. Мне стоит сказать: «Ладно, оставайся здесь и жди, сколько угодно свой автобус!», однако не получается. Я давлю, и не думаю, что прав. Может, я сейчас совершаю ошибку.

— Говорю же, садись в машину.

Вот дьявол! А как она восприняла мой зверский тон, не терпящий возражений? Ее карие глаза вспыхивают, и это, черт подери, меня реально заводит.

— Нет! — Четко, понятно. Без колебаний.

В момент, когда Ева отказала мне, ее тон не был лишен грубости и напора. Мне понравилось. Мне безумно понравилось. Видеть девушку в гневе — такую, как она — истинное наслаждение.

— Ты что, издеваешься? — выпаливаю я. — За кого ты меня принимаешь? Я не оставлю тебя торчать на остановке. Пьетра меня потом не простит.

Ева пожимает плечами, отворачивая голову.

— Я не собираюсь ничего рассказывать Пьетре.

Предугадывая мои следующие слова, она заявляет:

— Доминик и Селест тоже. Так что успокойся. Нажимай на газ и уезжай отсюда.

Никакой вежливости, никакой благодарности. Словно она насовсем лишилась итальянского радушия. Словно она тоже какая-нибудь туристка, ещё не проникшаяся менталитетом этой страны.

— Слушай, я знаю, что твой папаш… твой отец будет работать в нашей компании, — перейдя на итальянский, внимательно слежу за реакцией Евы. — давай ты засунешь свою гордость подальше и разрешишь мерзкому британцу подвезти тебя, куда нужно. Я стараюсь не повышать голос, но как же тяжело сдерживаться, кто бы знал!

— Мерзкому британцу? — Вдруг она улыбается.

Неожиданно и очень приятно. Я хочу протянуть каждый миг, чтобы насладиться улыбкой девушки напротив.

— Ну, ты же так обо мне думаешь… Извини, что, по-твоему, я козел и сволочь. Или что еще… впрочем, не важно! Я просто хочу сказать: по стечению обстоятельств мы учимся в одном колледже, твой папа работает на моего папу и у нас общие друзья. Ну, практически так.

Я взмахиваю ладонью и потом вновь обхватываю ею руль, понемногу теряя терпение. В ее взгляде что-то меняется, что-то, что невозможно не заметить. Будто она вспоминает нечто важное, углубляясь в себя. Вздохнув, не тяжело, а как будто настраиваясь, Ева спускается с тротуара и быстро юркает в салон машины.

Это выглядело так, словно она может передумать и не хочет давать себе шанса.

— Ладно, — я подавляю облегченный вздох и, повернув автомобиль влево, вливаюсь в бесчисленный поток движения на дороге.

Она молчит, не выронив ни слова. Даже «спасибо», наверное, я не услышу. Интересно, ей понравилось, что я говорил с ней на итальянском? И задается ли Ева вопросом, откуда я так хорошо знаю этот язык?

— Говори, куда ехать, — просто бросаю я ей, останавливаясь у светофора.

Девушка роняет «сейчас» и принимается выискивать что-то в своем рюкзаке. Прибавляю громкость, и песня Троя Сивана заполняет небольшое пространство. Приятный цветочный запах, исходящий от ее волос, слегка пьянит. Машины трогаются с места, и я вместе с ними, вновь растворяясь в приятном ритме столицы.

— Вот, — Ева, наконец, достает лист бумаги и протягивает его мне.

Я чуть ли не выпускаю из ладоней руль, когда понимаю, что написанный на бумаге адрес — мой.

Глава 9

Лукас

У меня внутри все напряглось, и я просто пытался понять, шутка ли это? Если сейчас я задам ей хоть один лишний вопрос, она попросит остановить машину. Могу ли я откровенно признаться Еве, что она зачем-то собирается ко мне домой. Но вот если серьезно, какого хрена ей нужно там?!

В голову лезут странные мысли и представления, в которых Ева хочет добиться разговора с моим отцом. Она, наверное, была не в восторге, когда узнала, что ее папаша теперь работник нашей компании. Мы же гребаные британцы… Мы ее не достойны. Ну, и все такое прочее.

Со странным чувством я нажимаю на газ, чтобы не отставать на дороге, но мой взгляд мечется. Я нервно оглядываю других водителей, когда мы вновь останавливаемся на перекрестке, дабы просто отвлечься. Она, похоже, даже не догадывается, куда едет. И молчит. От нее ни слова не дождешься. Быть может, разговаривай она со мной, я бы не был так напряжен и мы выяснили бы все во время непринужденной беседы. По крайней мере, я бы постарался сделать ее таковой.

Однако Ева даже не смотрит в мою сторону, ее глаза устремлены к боковому окну, и она разглядывает пролетающие за стеклом пейзажи.