Говори со мной по-итальянски

Он выходит из уборной, отпустив дверь, и она самостоятельно громко захлопывается. А Дейл, к счастью, разворачивается ко мне. Он поднимает гордо подбородок вверх, поправляет одежду. И я не знаю, что значит эта его напускная решительность: согласился ли он жить дальше без

Майи или пойдет до конца ради той, без которой не может?

* * *

Не знаю, было ли правильным с моей стороны соглашаться на предложение Маркуса посетить какой-нибудь бар, но я уже все равно отменил ужин с родителями, потому что не мог оставить Дейла одного. В смысле, даже если бы Марк остался рядом с ним, это не значит, что отсутствие еще одного друга Дейл бы не почувствовал. В такой момент мы ему нужны больше, чем обычно.

Марк ведет машину, а мы вдвоем расположились на задних сидениях. И блондин выпивает из фляги, которую ему отдал Маркус. Дейл предлагает и мне виски, но я отказываюсь. У меня в голове отбойным молотком стучит одна-единственная мысль. Я должен рассказать парням правду о Еве. Я обязан, но так до сих пор не сделал этого. А сейчас неподходящее время.

Прямо сейчас я не могу на это решиться.

— Приехали, — без энтузиазма сообщает Марк, останавливая свою красную тачку на больно знакомой парковке.

Я оборачиваюсь, посмотрев в окно, и узнаю невысокие здания, а между ними вдалеке можно высмотреть фонтан. В Риме их бесчисленное количество, но этот небольшой и стоит не посреди площади, а ближе к многоэтажным домам. И я вспоминаю, где видел все это и этот скромный фонтан. Пройти переулок и свернуть направо — панорамное окно и стеклянная дверь кофейни «Каролла». Я был здесь, но не попадал в смену Евы. Каждый раз я просчитывался и приходил, когда работали другие девушки.

— Зачем ты нас сюда привез? — говорю я Маркусу и встречаюсь с ним взглядом в салонном зеркале заднего вида.

— Что в этом такого? — В его зеленых глазах я замечаю неприкрытое напряжение, но он пытается его замаскировать и просто ведет плечами. — Посидим, выпьем глинтвейн. Между прочим, «Каролла» уже попала в топ лучших кофеен Рима по версии журнала «Dоnnа Mоdеrnа»[2].

Дейл хоть и выпил, но не в стельку пьян. Пока что.

Настроение у него заметно улучшилось, потому что он заливисто смеется над словами нашего общего друга.

— Ты читаешь женские журналы?

Марк выключает радио в машине, вынимает ключ из замка зажигания и бурчит себе что-то под нос, открывая дверь. А потом выдает громко:

— Это журнал Пьетры, был у нее в гостях и из интереса пролистал несколько страниц.

Дейл откидывает голову назад и, улыбаясь, выкрикивает громко:

— Ну, коне-е-е-е-е-ечно-о-о-о-о! — При этом он показывает на Марка пальцем через стекло. Пока Маркус не открывает заднюю дверь и не заставляет его выйти на улицу. Я выхожу следом. Дейл все ещё ровно ходит, но иногда его ноги подкашиваются, отчего он хватается то за меня, то за Марка, чтобы не упасть.

— Нам не стоит туда идти, — произношу я, выпуская пар изо рта от ощутимого октябрьского холода.

Марк засовывает руки в карманы своей осенней джинсовой куртки.

— Почему это? — Парень коротко качает головой и смотрит на меня с интересом. — Боишься встретиться с Евой? Похоже, сегодня она трудится в вечерней смене, — с полуулыбкой говорит он и проходит вперед, чтобы обнять за шею Дейла, продолжающего топить свою тоску во фляге с алкоголем.

— Думаешь, нас пустят внутрь с бухлом? — спрашивает блондин у Марка.

Я мысленно отстраняюсь, не желая слушать дальше их беседу. Все, о чем я хочу думать, — это Ева. И то, что мне безумно нужно увидеть ее. Я ведь даже забыл пригласить ее на ужин с родителями. Все из-за этого Алистера. Он засел у меня в голове и, похоже, не собирается уходить из нее. Серьезно.

Сколько можно становиться у меня на пути? Зачем ему, вообще, нужно строить из себя хорошего мальчика?

Внезапно громкая музыка и рев двигателя привлекают наше внимание. Инстинктивно мы втроем отступаем в стороны, а прямо в довольно широкий для Рима переулок заезжает синяя спортивная машина. Это возмущает туристов и местных жителей. Последние машут руками, а кто-то бьет по капоту авто, веля убираться. Кое-кто грозит вызвать дорожную полицию, если машина не окажется там, где ей и место — на парковке.

Но самой большей моей неожиданностью является

Алистер. Алистер Шеридан и его друзья, которые выходят из маленькой тачки. Один за другим они затыкают рты разбушевавшемуся народу. В данный момент мне очень хочется, чтобы миграционная служба депортировала этого подонка обратно в Ирландию, потому что он всерьез начинает меня раздражать.

Маркус бросает Дейла, выходит вперед меня и аккуратно, воспитанно просит на итальянском всех успокоиться, обещая местным, что разберется с ситуацией.

— Я, конечно, этот красивый язык знаю плохо, но кое-что понял, — с насмешкой в голосе изрекает Алистер, за что вполне может получить по своей морде. — С чем ты там разберешься? — Затем паршивец переключается на меня, заглядывая за спину Марка. — А, может, ты, малыш?