Говорящая собака

Пучок тяжко засопел.

– Опять насилие. Мало его было за последние дни?

После этого резюме мы опять ехали в полном молчании, пока вдали не показались ворота поместья миссис Кэдуоллер-Бофорт.

– Надеюсь на твое благоразумие хотя бы здесь, – сказал я, перед тем как выйти из машины. – Если ты мне еще сорвешь работу с клиентом…

– Мы же профессионалы. Я никогда не смешивал личные разногласия с работой, – поспешил успокоить меня Пучок. – Кстати, постарайтесь и вы сами произвести на нее благоприятное впечатление.

– Не понял?

– Вам надо привести себя в порядок, прежде чем идти к ней. Может, у нее и не слишком хорошее зрение, но сознание того, что вы хорошо выглядите, поможет вам произвести благоприятное впечатление на клиента. Это известно каждому профессионалу.

– Что-то ты разговорился. Кто из нас, в конце концов, агент по недвижимости?

Он пораженно посмотрел на меня:

– А с чего бы тогда я оказался здесь? Мы служим следопытами, охотниками, миноискателями, охранниками и поводырями и… кем мы только не служим, даже смертниками. На нас проводят опыты, проверяют лекарства, нас запускают в космос. Неужели вы думаете, что при такой широкой специализации собака не способна справиться с работой риэлтера? Мой дядюшка, например, сделал головокружительную карьеру, поднявшись от полицейской собаки до судейской.

– Ладно, ладно, – отмахнулся я, не испытывая желания с ним спорить. – Договорились. Ты будешь собакой-агентом, если так хочешь.

– Согласен. Но мы не обсудили размер моего вознаграждения.

– Банка собачьих консервов в день устроит?

– По рукам! – азартно воскликнул пес. – И печенье или его эквивалент при каждой успешной продаже.

– И штраф с вычетом из жалованья за испорченный кашемировый свитер? – уточнил я.

Линдси хотела новый свитер и считала, что будет справедливо удержать его стоимость из собачьего пайка. Так, экономя по 25 пенсов в день, пришлось бы урезать его рацион вполовину в течение года.

– Пусть знает в следующий раз. – Линдси была настроена категорично.

По мне, так из неприятностей, свалившихся на нас в этот день, кашемировый свитер был самой пустяковой, не правда ли?

К тому же Линдси настаивала на том, что собака должна ночевать на улице, но я запер его на кухне. Позже, когда она заснула, я притащил Пучку спальную корзинку и увидел, как сверкнули в темноте его глаза, когда их коснулся луч света, пробившийся сквозь открытую дверь. Я потрепал его по голове и спросил, зачем он вытворяет такие номера, но он был безгласен, как самый обыкновенный пес.

– Не прикидывайся глухим, – сказал я. – Ты прекрасно слышишь каждое слово.

И лишь когда я уже собирался закрыть за собой кухонную дверь, он заговорил.

– Елда, – сказал он. Сперва я принял это за оскорбление, но потом понял, что он сказал на самом деле «еда», напоминая про свой законный ужин. Впрочем, неважно, он все равно не получил ни того ни другого.

На подъезде к Чартерстауну я вдруг подумал, что и Кот и я – оба мы недооцениваем это место.

Ведь, в самом деле, оно наполнено таким неповторимым очарованием: эти крохотные коттеджики по сторонам узкой извилистой дорожки из желтого кирпича. Проложили ее, видимо, лет сорок назад, приблизительно в шестидесятые, – и наверняка это был намек на сказку про волшебника Изумрудного города. Правда, «дорога из желтого кирпича» романтично заросла сорняком, что не позволяло ей выглядеть слишком изящной.

Но тут меня осенило: среди этой красоты не было места для парковки! Вот в чем проблема. Возьмите любое современное земельное владение. Оно может быть последним дерьмом, но главное – удобный подъезд и место для парковки. Расходящиеся же от главной подъездной дороги тропки Чартерстауна были настолько узки, что по ним едва можно было протолкнуться с продуктовой тележкой. К тому же приведение в порядок всего этого запустения обойдется много дороже, чем новое строительство. Да и вряд ли захочет «Бумажное Сообщество» восстанавливать какую-то деревню. Вероятнее всего, построят на скорую руку что-то современное, гипсокартонное. А местных жителей выживут отсюда, благо есть много способов.

Скорее всего, так и произойдет, если я не предприму решительные шаги. Какие? Теперь все зависит от меня одного. Все это очарование пропадет, исчезнет без следа, будет растоптано мистерами Котами, если я не встану на защиту этой идиллии и не продам ее с надлежащими предостережениями симпатичному рачительному собственнику. Иначе Чартерстаун ждет самая плачевная участь.

Конечно, на Чартерстаун можно посмотреть и с другой стороны и увидеть не идиллическую деревеньку со старыми, обветшавшими строениями, а просто жалкие останки, с которыми никак не может расстаться какое-нибудь самовлюбленное существо, не желающее иметь ничего общего с реальным миром? Но я любил такие старые дома и не испытывал особой привязанности к современным архитектурным поделкам, которых немало прошло через мои руки.

Дверь – маленькая в большой – была распахнута, и миссис Кэд-Боф уже поджидала нас.