Говорящий ключ

Нина пошатнулась, невольно хватаясь за плечо Юферова. От слабости она словно отяжелела. Антип Титыч подхватил девушку, повел ее к лагерю. Воробьев, собрав силы, решительно пошел вслед за Юферовым.

— Постойте, Антип Титыч, — слабым голосом сказала Нина, когда они оказались на берегу ключа, — здесь мы золото нашли.

— Где? — Юферов остановился.

— Здесь... в ключе.

— Правда, здесь, в гальке... — Николай Владимирович осекся, удивленно глядя на неведомо откуда появившегося Постригана, за которым шли Ефремов и Кандыба.

Нина слабо вскрикнула и остановилась, увидев Ефремова. Летчик бросился к ней, привлек ее к себе.

— Разрешите и мне обнять вас, дорогие наши узники, — сказал Постриган и, расставив руки, пошел к Воробьеву. — Э, дорогой мой, на кого вы похожи! Краше в гроб кладут... Когда вы последний раз ели?

— Вчера. А впрочем, не знаю. Может быть, и раньше. В темноте ведь нельзя понять, когда день, а когда ночь.

— Отдохните, разговаривать будем после. Все, все! Оставить их в покое, — Постриган решительно взял Воробьева под руку и направился к стану.

— Постойте, Андрей Ефимович, — остановился Воробьев. — Разрешите раньше доложить об открытии, а отдохнуть мы всегда успеем. Здесь, в устье ключа, мы нашли богатую золотую россыпь. Песок брали прямо с берега... и вот, видите!

Николай Владимирович достал пакетик со щепоткой золотого песка, протянул его Постригану.

Тот, внимательно рассмотрев металл, спросил:

— Сколько промыто лотков?

— С одного лотка. Был еще самородок, но я его где-то потерял.

— Мне тоже посчастливилось, — вмешался Юферов. — Видите... Котелком мыл, породу брал с корней поваленного дерева.

Буровой мастер показал щепотку золотого песка, крупней, чем у Воробьева.

— Замечательно! — обрадовался Постриган. — Значит, в устье и в середине ключ золотоносен, теперь проверим вершину. Петр Иванович, покажите-ка ваше золотишко! — обернулся он к Кандыбе.

— Сейчас! — отозвался Кандыба и, достав тяжелый мешочек с золотым песком и самородками, протянул его Юферову.

— Это в самой вершине Говорящего ключа, — улыбнулся Постриган.

— Говорящего... разве вы нашли его! — воскликнул Воробьев.

— Нашли, — рассмеялся Постриган. — Мы сейчас на Говорящем ключе. Осталось только...

Ему не дали договорить. Юферов во всю мочь крикнул ура, подбросил вверх шапку. Остальные дружно поддержали его. Сопки отозвались долгим эхом на радостные крики разведчиков.

* * *

Утро следующего дня выдалось морозное. Серебряный иней покрыл деревья. В тихом заливе устья ключа появилась тонкая кромка льда. Где-то в лесу стучал дятел, и в янтарно-чистом воздухе ясно слышался его стук, будто кто-то бил деревянной колотушкой в дно пустой бочки.

— Солнце взошло, день начинается! — как всегда, обычным возгласом будил разведчиков Юферов. В палатку, где поместились невольные гости, так неожиданно появившиеся вчера, Антип Титыч заглянул тоже, осторожно приподняв полог. Он не хотел их будить, но, к удивлению мастера, в палатке никого не было.

Юферов обернулся и увидел разведчиков на увале. Они стояли на том самом месте, откуда Большаков заметил исчезновение пещеры. Буровой мастер тотчас направился к ним.

— Тут, на этом месте, будет горняцкий поселок, — говорил Постриган обступившим его разведчикам. — Удобнее этого увала для стройки нам не найти. Сегодня же мы заложим первый дом.

— Хорошо! Счастливое место, — пыхтя трубкой, подтвердил Большаков. — Отсюда белых бил, отсюда пещеру искал, однако.

— Отсюда мы начнем освоение нового района, в недрах которого таятся несметные богатства. Место, действительно, счастливое, — согласился Постриган. — Название прииску надо дать светлое, радостное.

— Ключ счастливых геологов, — предложила Нина.

— Или ключ несчастного летчика, — усмехнулся Ефремов, вспомнив о своем самолете.

Постриган поднял руку, призывая к молчанию.

— Скоро праздник Октября, — сказал он. — Что может быть радостнее для нас, чем этот день?

Он оглядел всех, и его голос зазвучал торжественно.

— Предлагаю назвать новый поселок — Октябрьским.

Его предложение пришлось всем по душе.

Через час дружной работы была расчищена площадка для первого дома, свалено несколько деревьев. Разведчики, подняв ружья, дали залп, потревожив долгим эхом крутые склоны сопок.

Глава одиннадцатая Через пороги

Под ногой хрустнул тонкий ледок. Воробьев взглянул на замерзшую лужицу, еще раз наступил, продавливая светлую корку льда, и подумал, что вот уже прошло лето. Скоро полетят белые мухи, ударят морозы, зашумит пурга. Тогда по снежному пути, пробивая новую дорогу, придут сюда, на ключ, люди, потянутся оленьи и конные транспорты. А следом за ними пойдут мощные гусеничные тракторы. Они доставят тяжеловесные части драги, электростанцию, лесопильную раму и другие механизмы. Оживет глухая тайга, наполнится шумом человеческого труда...

Темная осенняя ночь сомкнулась вокруг яркого костра. Николай Владимирович присел на чурбак рядом с Юферовым. Буровой мастер подбросил в костер дров, заглянул в котел с варевом.

— Подай-ка, Афанасий, разводящего, — протянул он руку.