Говорящий ключ

Утро яркое, солнечное загорелось над тайгой. Под ясенем дотлевал толстый обломок дерева, брошенный Саней вечером в костер, а друзья все еще спали. От их дыхания в дупле было тепло. Первым проснулся Саня. Он с трудом сообразил, где находится, и, ткнув Виктора в бок, разбудил его.

— А... что? — встрепенулся тот.

— Приехали... вылезать надо, — Саня снял фуфайку, закрывавшую вход в дупло, и солнечный свет рассеял темноту. Был уже день. Мальчики выбрались из дупла и огляделись, протирая заспанные глаза.

— Штаны! — крикнул вдруг Виктор, бросаясь к костру.

— Чего? — не понял Саня.

— Штаны сгорели! — Виктор держал в руках жалкие остатки, клочок своих брюк с одним вывернутым карманом. — А твоих совсем нет.

В самом деле, у догорающего костра висели лишь рубашки, совершенно сухие и целые, а брюки, развешенные ближе к огню, чтобы скорее высохли, сгорели почти дотла. Мальчики печально переглянулись и оделись в то, что осталось. Саня оказался счастливее. Перед выходом из Качанды он надел поверх черной косоворотки старенькую гимнастерку. Теперь он приспособил косоворотку вместо брюк, просунув ноги в рукава. Это было не так чтобы красиво, но все же лучше, чем без брюк. Когда Саня надел сапоги и затянулся поясом, то издалека его рубашка стала походить на широченные галифе. Зато Виктор в своей короткой синей рубашке с застежкой «молния», в сапогах и с биноклем, болтающимся у бедра, чувствовал себя неважно. Саня попытался было утешить друга.

— Даже очень хорошо, что такая оказия случилась с нами в тайге, где никого нет; а вот если бы мы пришли в Качанду да там... — Саня даже махнул рукой, закончив: — Вот и бинокль целый... Это же здорово. Как ты его не упустил?

Перекинутый через плечо бинокль мешал Виктору плыть, когда он кинулся ка помощь товарищу, но Виктор скорее бы утонул сам, чем расстался с подарком.

Забрав свои еще сырые и тяжелые ватные фуфайки, незадачливые путешественники тронулись в путь. Они не ели со вчерашнего дня и теперь немного посасывало под ложечкой. К тому же целые тучи крупных злых комаров атаковали приятелей. Они противно пищали над ушами, впиваясь в тело.

Решив во что бы то ни стало быстрей догнать экспедицию, мальчики не жалели сил. Они быстро пробирались по хорошо заметной тропе, оставленной за собой караваном, изредка срывая еще зеленые ягоды голубицы или спелую морошку. Виктор, порядком искусанный комарами, догадался, как от них защититься. Он натыкал веток за туго затянутый ремешок, получилось нечто вроде зеленой юбочки, прикрывающей его голое тело.

По пути часто встречались целые выводки куропаток. Они почти не пугались людей. Потревоженный выводок, с маткой и петушком во главе, отбегал шагов на десять, останавливался, как бы раздумывая, что сделать — разлететься или же спрятаться в камнях и траве.

Ружье, оставшееся у Сани, было не заряжено, и ребята могли лишь бросать в птиц камнями, после чего они разлетались. Между тем голод давал себя знать. Приближался полдень, прошли сутки, за которые друзья, кроме ягод, ничего не ели.

Внезапно из-под ног Виктора, идущего впереди, с громким криком, шумно затрепетав крыльями, вылетела куропатка. Она опустилась недалеко на большой камень, Продолжая призывно кричать. На ее крик сбежалось шесть сереньких оперившихся птенцов.

— Лови! — крикнул Саня, бросая бесполезное ружье.

— Хватай! — устремился вперед Виктор.

Матка побежала между камней, призывно покрикивая, но испуганные птенцы попрятались здесь же, и ребятам удалось поймать четырех. Остальные два так замаскировались, что их невозможно было заметить. Пойманные птенцы пищали, ворочали головками. Мать, растопырив крылья и взъерошившись, словно курица-наседка, бросилась на выручку своих детенышей. Она так смело напала на Виктора, что он невольно отступил. Птица топорщила Крылья, подпрыгивала, норовя клюнуть его в руку. Она явно жертвовала собой для того, чтобы выручить птенцов.

— Лови ее, лови, сверни ей шею, — посоветовал Саня, у которого обе руки были заняты птенцами. Виктор вместо этого выпустил пойманных им двух птенцов. Куропатка сразу успокоилась, заквохтала, прикрывая крыльями подбежавших, и тут же склюнула подвернувшуюся ягоду-морошку. Она с некоторой тревогой посматривала на людей, как бы ожидая, когда они отпустят остальных птенцов.

— Ишь ты... смелая какая! — с удивлением взглянул на птицу Саня. — Понимает... не всех, мол, отпустили. Вот сейчас зажарим их, съедим.

Бесстрашие маленькой беззащитной птицы удивило ребят. Саня сознался, что он впервые видит такую храбрую куропатку, и выпустил птенчиков.

— Не будем мы их есть, а?

— Не будем, — согласился Виктор. — Потерпим, а они пусть растут... Кш... вы, — он замахал руками, отгоняя куропатку, собравшую наконец весь выводок. Неведомо откуда появились и те два птенца, которых ребята не нашли.