Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера

– Мы научили их есть корни лианы мердоны, – ответила Квара. Сухим, деловым тоном, но все же она говорила с ним. Несмотря на свою ярость, она не могла позволить себе не участвовать в явно переломном разговоре со свинксами. – Объяснили, как нейтрализовать содержащийся там цианид – вымачивать и сушить на солнце. Этим мы решили сиюминутную проблему.

– А долгосрочным решением оказалась одна из разновидностей маминого амаранта, – продолжил Миро. – Она там вывела один сорт, который так здорово адаптировался к лузитанской среде, что уже не годился для людей. Слишком много лузитанских белковых структур, недостаточно земных. Но мы посмотрели и решили, что для свинксов подойдет. Я попросил Элу достать мне несколько экземпляров этого неудачного амаранта, естественно виду не подав, что это важно.

«Я бы на твоем месте не рассуждал так категорично о том, что известно Эле, а что – нет», – подумал Эндер.

– Либо отдал амарант свинксам, показал, как его сажать. Потом – как выращивать, молоть пшеницу, печь хлеб. Вкус у хлеба омерзительный, но они впервые получили возможность обеспечить себе стабильное пропитание. С тех пор они все стали жирными и гладкими. – В голосе Кванды послышалась горечь. – Но они убили моего отца сразу после того, как их жены получили первые буханки.

Несколько минут Эндер шел молча, пытаясь уложить все это у себя в голове. Свинксы убили Либо сразу же, немедленно после того, как он спас их от голода? Невозможно, немыслимо, и все же так оно и случилось. Как может эволюционировать общество, убивающее тех, кто больше всего делает для его выживания? Свинксы должны были поступать совсем наоборот – награждать отличившихся, увеличивая возможность размножения полезных особей. Именно так все общины повышали шансы своего выживания как группы. Ну как могли свинксы выжить, если систематически убивали тех, кто оказывался самым приспособленным и полезным?

Но и среди людей были похожие прецеденты. Эти двое ребят, Миро и Кванда, с их Сомнительной Деятельностью – с точки зрения логики и здравого смысла они поступали лучше и мудрее, чем Межзвездный Конгресс, напридумывавший для них гору запретов. Но если их поймают, то увезут отсюда на другой мир – это тоже своего рода смертный приговор, ибо все, кого они знали здесь, умрут, прежде чем ксенологи смогут вернуться. А еще их осудят и, может быть, посадят в тюрьму. Ни их идеи, ни их гены не будут использованы, и общество от этого только обеднеет.

Но то, что люди время от времени совершают нечто подобное, не делает этот выбор разумнее. Кроме того, арест и суд над Миро и Квандой, если они вообще произойдут, обретут некий смысл, если рассматривать свинксов как врагов человеческого сообщества и все, что помогает свинксам выжить, считать угрозой для человечества. Тогда людей, помогающих свинксам, следует наказывать, чтобы помешать свинксам развиваться.

И в этот миг Эндер отчетливо осознал, что законы, регулирующие контакты людей со свинксами, предназначались вовсе не для защиты свинксов. Они гарантировали человечеству сохранение превосходства и власти. С этой точки зрения Миро и Кванда, пустившись в свою Сомнительную Деятельность, предали интересы своего биологического вида.

– Ренегаты, – сказал он вслух.

– Что? – переспросил Миро. – Что?

– Ренегаты. Те, кто отрекся от своих и объявляет родней врагов. Ренегаты.

– А… – кивнул Миро.

– Мы не ренегаты, – сказала Кванда.

– Они самые, – улыбнулся Миро.

– Я не отрекалась от человечества!

– Если пользоваться тем определением человечества, которое дает епископ Перегрино, мы отреклись давным-давно.

– Но по моему определению…

– А если пользоваться твоим определением, – вмешался Эндер, – свинксы – тоже люди. Именно поэтому вы и есть ренегаты.

– А мне казалось, вы обвинили нас в том, что мы обращаемся со свинксами как с животными, – удивилась Кванда.

– Когда не признаете за ними права на ответственность, когда боитесь задавать им прямые вопросы, когда пытаетесь обмануть их – тогда вы обращаетесь с ними как с животными.

– Иными словами, – повернулся к ней Миро, – когда мы выполняем приказы Комитета.

– Да, – твердо сказала Кванда, – да. Тогда это правда. Мы действительно ренегаты.

– А вы? – спросил Миро. – Почему вы стали ренегатом?

– О, человечество давным-давно послало меня к чертям. Вот так я и сделался Говорящим от Имени Мертвых.

И тут они выбрались на поляну.

* * *

За обедом не было ни матери, ни Миро. Эле это казалось просто замечательным. Когда кто-либо из них сидел за столом, Эла теряла свою власть старшей и не могла справиться с детьми. При этом ни Миро, ни мама не пытались занять место Элы, место хозяйки. Никто не слушался Элы, хотя только она и пыталась поддерживать порядок. А потому в доме было куда спокойнее без матери и старшего брата.

Не то чтобы малыши без них вели себя особенно хорошо. Они просто меньше сопротивлялись и перечили. Эле приходилось только время от времени рявкать на Грего, чтобы он не пинал Квару под столом. Да и Квим с Ольяду держались тихо, не шпыняли друг друга. До конца обеда.

Квим откинулся на спинку стула и зло улыбнулся младшему брату: