Говорящий с дождем. Чудеса и истории исцеления Ом Свами

Правда в том, что большинство из нас никогда не испытывали той растапливающей сердце доброты и того покоя, которые чувствует человек, склоняясь к святым стопам. Ничто из написанного в книге, какой бы красивой или лиричной она ни была, не может подготовить нас к освежающему эффекту их божественного присутствия. Ваша жизнь как будто на мгновение останавливается. Вы, как ребенок, взволнованно предвкушаете, что просветленное существо перед вами совершит нечто великое и невиданное, тем самым навсегда изменив вашу жизнь. Именно это происходило со мной, и теперь я ежедневно и ежечасно благодарю Бхагавана за встречу с моим совершенным Гуру.

В первые дни я задавалась вопросом, как человек может постоянно быть таким добрым и так мягко говорить? Неужели он никогда не устает так деликатно обращаться со всеми? Однажды он наверняка не выдержит и сорвется на меня или на кого-нибудь из людей, которые его окружают. В нем должен быть какой-то изъян, его непременно выдаст какая-нибудь эгоистическая жилка. Для меня было естественно сомневаться в людях, которые обладают такими добродетелями, как сочувствие и сопереживание, поскольку в нашем мире за этим часто обнаруживается притворство. Мне казалось, что встретить настолько благородного человека нереально, и я даже злилась при виде его доброты.

Но время раскрывает природу всех вещей, и впоследствии мое благоговение многократно возросло. Прошло восемь сказочных лет – и его многочисленные способности по-прежнему лишают меня дара речи. Что делать, если ваш учитель не только без усилий проникает в ваши мысли, но и видит и слышит вас, где бы вы ни находились? Никакие двери, стены, расстояния между странами и континентами не мешают ему знать состояние людей, которые от него зависят. Не думаю, что существуют такие телескопы или микроскопы, с помощью которых один человек мог бы заглянуть в душу другого и мгновенно увидеть его жизненный путь меньше, чем за то время, которое требуется, чтобы сложить руки вместе. Я давно пришла к выводу, что от Мастера невозможно спрятаться. Это наверняка звучит так, будто я чувствую себя подопытной крысой в лаборатории; но не забывайте, что мой стиль письма «изобилует метафорами и сравнениями».

А потом – если все это вас еще не потрясло и не убедило – Гуру вдобавок исцеляет вашего любимого человека от странной мозговой лихорадки. Причем это странный случай, когда даже лучшие врачи Европы не могут выяснить причину, несмотря на четыре люмбальные пункции (и восемь недель в больнице). Кроме того, у Гуру есть имя, и вы просто произносите его над стаканом обычной воды и даете вашей умирающей слепой собаке – и у нее восстанавливается зрение, и она живет после этого еще почти год, до тех пор пока вы не станете готовы относительно спокойно перенести ее кончину. Кто еще в этом мире способен на такое? Поэтому, пожалуйста, не удивляйтесь, если заметите, как мой фанатизм выплескивается на эти страницы.

Моя преданность – это вовсе не преданность, это чистый трепет, неприкрытое изумление и удивление, которое охватывает меня при виде деяний моего учителя.

Кому-то мой тон покажется приторно-сладким, но правды он не меняет. У вас всегда есть возможность отмахнуться от этого как от обычной выдумки; но представьте, какой потерей это обернется на вашем пути духовности, если потом вы обнаружите, что Гуру действительно такой, каким я его описываю. Написав эту строчку, я рассмеялась – надеюсь, вы тоже увидите в ней долю юмора.

За день до того, как Свамиджи собирался уйти в очередное уединение, мы со Свами Видьянандой сидели у его ног, пытаясь использовать последние несколько часов. Я чувствовала себя безгласной внутри. Мое сердце сжималось от незнакомого страха. Ощутив мое беспокойство, Гуру мягко положил руку мне на голову. Я закрыла глаза. Прекрасная энергия потекла от его ладони, мгновенно возвышая мое сознание. Это ничем не отличалось от щелчка выключателем. Пока его ладонь лежала у меня на макушке, я украдкой взглянула на лицо Свамиджи и увидела, что он бормочет что-то ритмичное. Он приподнял веки, мягким взглядом остановил мои метания и снова закрыл глаза.

Его губы все еще шевелились, и я подумала про себя: «Это довольно долгое благословение».

Через несколько секунд он закончил, и я спросила: «Какое благословение ты дал мне, Свамиджи?»

«Ты вечно пристаешь к Бауджи (отцу) со своими вопросами», – поддел меня Свами Видьянанда.

Я покосилась на него, как бы говоря «замолчи», и попросила Гуру: «Пожалуйста, расскажи. Ты никогда нам ничего не рассказываешь».

Смеясь, Свамиджи откинулся в мягком сером кресле.

«Я не говорю, я просто делаю».