Говорящий с травами. Книга первая

Какой красивый! Пятнистые серебристые бока, длинное тело… Матвейка вспомнил, что говорил ему отец про спинной плавник. Взял его двумя пальцами и потянул вверх. Ух ты! Да это же настоящий парус! Весь в разноцветных пятнышках, плавник хариуса играл на солнце всеми цветами радуги. Матвейка любовался им, поворачивая рыбину так и эдак. А потом чмокнул его в лоб и положил в корзинку, напрочь забыв о лежащих там хлебе и сале с луком…

Больше в этот день Матвейка не поймал ни одного хариуса. Внезапно налетел сиверко (северный ветер), а потом и дождь натянуло – первый в этом году. И Матвейка поплелся на берег. Мальчишки ждали его в деревне, под большим деревянным навесом сеновала. Он показал им первого хариуса и вмиг взлетел на недосягаемую высоту. Мальчишки причмокивали губами, прицокивали языками, поднимали плавник и всячески выражали восхищение. А Матвейка спешил домой, похвастаться отцу первым в жизни хариусом!

Когда он зашел в дом, мокрый и продрогший, отец сидел за столом и пил чай. Увидев сияющего Матвейку, он молча похлопал по лавке рядом с собой. Мама засуетилась, стягивая с Матвейки мокрую одежду. А Матвейка молча достал из корзины хариуса и положил на стол перед отцом. Отец так же молча его рассмотрел, потом потрепал Матвейку по мокрым вихрам и придвинул ему свою кружку с чаем…

На следующий день Матвейка заболел. Дышалось ему тяжело, в груди что-то булькало и хрипело, виски ломило… Мама отпаивала его молоком с медом и закутывала в тулуп, а он лежал на жарко натопленной печке и мерз. Так прошло три дня, не заполненных ничем, кроме озноба и кашля. Потом отец принес откуда-то барсучьего жира и натер им Матвейку, снова закутал его в тулуп и дал выпить теплого молока с этим же жиром. И Матвейка уснул. Снилась ему всякая всячина: говорящие медведи и укоризненно глядящий на него Серко, тайга и почему-то пустая лодка…

Утром ему стало гораздо легче. Он попробовал встать и не смог – слабость накатила волной, Матвейка рухнул на лавку, мигом вспотев. Батька налил ему крепкого бульона и заставил выпить всю кружку. В дом просился Серко, он скулил и царапал дверь – чувствовал, что другу плохо. Отец открыл дверь, и Серко осторожно зашел, прижимая уши и ожидая грозного окрика. Но отец молчал. Серко осторожно подошел к Матвейке, ткнулся холодным носом ему в руки, обнюхал всего. Потом сел перед ним, заглядывая в глаза. Поймав Матвейкин взгляд, заулыбался и неуверенно шевельнул хвостом. Матвейка с трудом поднял руку и положил на лоб Серко. Серко вздохнул, положил голову на колени друга и так сидел. Матвейка задремал, привалившись к стене. Отец поднял его на руки и положил на печку. Серко улегся внизу, но отец выставил его за дверь: в доме ощутимо пахло мокрой псиной.

Проснулся Матвейка на удивление бодрым. Кашель еще немного донимал, но дышалось уже гораздо легче и сил было хоть отбавляй. Он чувствовал, что ему нужно в лес. Там он напитается новыми силами и выздоровеет окончательно.

И Матвейка засобирался. Отца дома не было, мама управлялась по хозяйству на дворе. Он взял с собой крынку молока и краюху хлеба, и вышел на двор. Серко приветствовал его радостным поскуливанием. Он улыбался и прыгал, пытаясь прикусить руку – их любимая забава. Мама только глянула на Матвейку, улыбнулась и дальше занялась делами. Сегодня ему можно было еще ничего не делать. Но уже завтра опять начнется привычная работа по дому.

А пока Матвейка вместе с Серко выскочили за ворота и наперегонки бросились вниз по улице, к лесу…

Вот и лес. Матвейка поставил крынку, положил на нее сверху краюху. Подошел к сосне, прижался к ней всем телом, и стоял так. Он слышал, как внутри бегут соки, питая каждую иголочку. Ощущал тепло и вкусный-вкусный запах живицы. И чувствовал, как оживает сам. Как и по его жилам начинают бежать те же соки, наполняя его жизнью и теплом. Как же хорошо!

Постояв так немного, Матвейка уселся под деревом и принялся завтракать. Отломил от краюхи кусок и отдал его Серко. А потом принялся и сам жевать душистый домашний хлеб, запивая его утренним молоком. Какая же вкуснятина!

Он посидел еще немного, а потом поднялся, легко и пружинисто, и пошел домой – пора было помогать маме…

Глава 3

Матвейка менялся. И с удивлением отмечал в себе эти перемены. Ему все так же увлекательно и весело было прыгать с пацанами по крышам сараев и ходить на рыбалку, купаться в теплых, прогретых солнцем мелких заводинках Чарыша и донимать батьку вопросами. Но в лес он теперь старался выбраться один (Серко не в счет, он как часть самого Матвейки, как правая нога или рука). Он начал обращать внимание на такие мелочи, мимо которых еще вчера проносился не глядя. И вопросы его к батьке стали совсем другими. Теперь он пытался не просто узнать что-то, а докопаться до самой сути.