Говорящий с ветром

— Вставай в очередь, мой юный друг, — перебил его Бульдр Краснобородый. — Я первый. Сначала топором отрублю ему руки и ноги. А потом займусь глазами, языком и ушами.

— Прекратите, — заорал Менор Худощавый, — меня и так уже тошнит! Вы бы сами себя послушали!

— Ты что, забыл, кто нам все это устроил? — возмутился Хаг.

— Ничего я не забыл, — удрученно сказал молодой вор. — Но мы должны были на это рассчитывать, друзья. Горен ведь шейкан, а они меняют союзников прямо во время битвы. Может, он передумал, увидев своего отца. В конце концов, они ведь одной крови.

— Да плевать мне, клянусь молотом Бьярна! — бесился Бульдр. — Ты прав, Менор, мы дураки, потащились за этим Гореном, а он непредсказуем, вы же сами видели!

— И что нам теперь делать? — спросил Менор. — Я боюсь, вдруг Руорим вызовет нас на допрос! Он будет творить с нами страшные вещи просто из любви к чужим мучениям, даже если мы дадим ему все ответы, которые он только захочет получить. Хотя никаких ответов у нас нет, но он ни за что не поверит.

— Менор, прекрати наконец ныть, — набросился на него Хаг. — Не позорься. В данный момент ничего предпринять мы не можем, потому что оковы у нас крепкие, никаких магических сил у меня нет, равно как и у вас.

— Пусть нам поможет Седой Шут, — продолжал причитать Менор, не обращая внимания на упреки Хата. — Цербо, мастер ловкости и обмана, я же твой верный слуга, даруй нам какой-нибудь другой конец!

— Они должны были заткнуть рот ему, а не Вейлин, — проворчал Бульдр, взглянув на эльфийку, которая сидела молча, погрузившись в собственные мысли.

Их кинули в маленькую хозяйственную палатку, у стен теснились многочисленные стойки. Само по себе пыткой было сидеть рядом с кусками сухого мяса и вдыхать пряный аромат копченой колбасы. Тут же находились бочки с вином, мешки с мукой, свежие овощи и фрукты, — наверное, их отобрали у торговцев совсем недавно. Неудивительно, что Хумрих Сведущий предпочитает окольные пути.

— Странно, что сбежать сумел один Молчаливый, — спустя некоторое время прервал давящую тишину Менор. — Возникает естественный вопрос, каким же это образом.

— Заткнись, — пробормотал Хаг.

* * *

— Мог бы освободить меня от оков, а то очень неудобно, — потребовал Малакей. — К тому же молодому организму требуется обильное питание. У него кончаются силы, а мне он нужен в нормальном состоянии.

— Все будет, предок мой, как только я смогу быть уверенным, что ты контролируешь ситуацию, — отозвался Руорим. — Давай-ка сначала поговорим, а потом ты получишь все.

— А ты весь в меня, мальчик! Нельзя доверять вслепую. Я тебя прощаю.

Руорим улыбнулся:

— Я прожил уже пятьдесят зим, Малакей. Подобное обращение кажется мне странным.

— Фи, я умер, когда мне было больше ста, а душе моей уже больше девяти сотен, так что для меня ты просто щенок, — возразил древний алхимик. — Вернемся к нашим планам. Удачно, что Горен сам к тебе пришел. Его гнала вперед жажда мести, он ведь буквально дрожал от нетерпения. Поэтому и не догадался, что его сильные чувства питают меня и оживляют.

— Вы появились в нужный момент. Хокан с Раитом следят друг за другом уже несколько дней. Думаю, что крупное сражение не за горами; пока еще было всего несколько стычек за территории, но победить не удалось ни той, ни другой стороне. Похоже, они устроят магическую дуэль, пока их армии дерутся. А тут-то и должны вступить мы.

— Гм. Да. Вместе мы могли бы сотворить неплохое чудо, оно бы связало освобожденную энергию и того и другого. Неплохо было бы ее отобрать, объединив свои усилия. — Размышляя, Малакей наморщил лоб Горена. — Но это такое напряжение сил, мне придется как следует подготовиться. Сегодня ночью начнем первое заклятие, чтобы волшебство прошло без сучка и без задоринки. Когда все закончится, приступим к конкретным действиям.

— У тебя получится?

— Думаю, что да. Мана хорошо защищена в моей душе. До сих пор я лучше всего владел ментальной магией: заклятия, формулы нападения и защиты. Я могу все. Обеспечу отвлечение, пока готовим заклятие.

Руорим задумчиво погладил бороду. Его перекошенная половина лица находилась в тени, гладкую смягчал свет свечи:

— А что будет с Гореном?

— Его задача выполнена, Руорим. Почему это тебя заботит? — спросил Малакей.

— Он мой единственный сын, пращур. Сегодня я видел его в первый раз, в нем есть что-то такое… — Руорим помолчал.

Голос Малакея стал строгим, в нем явственно ощущалось нетерпение:

— Не опускайся до чувств, Руорим. Душе Горена не перенести этого заклятия. Радуйся, что его выдержишь ты! Не исключено, что умрет и его тело, но для меня это не проблема, ведь благодаря Materia Prima я в состоянии тут же его оживить. Что и сделаю! Этот юный сильный организм даже лучше, чем когда-то было мое собственное тело. Наконец я смогу позволить себе пару-другую радостей, прежде чем полностью погружусь в дальнейшие изыскания.

Глаза Малакея холодно заблестели.

— Ведь ты это знал, мальчик. А теперь сомневаешься?

Руорим покачал головой: