Говорят сталинские наркомы

Темпы, как говорится, решали все. На нас постоянно нажимали Центральный Комитет, правительство: «Темпы, темпы, темпы!» И так во всех отраслях экономики. Причем, ведь зачастую без должных материальных средств, без должных ресурсов, при дефиците рабочих кадров и техники. День начала войны, повторяю, для нас не был известен. Хотя Сталину разведка докладывала: вот в такой–то день (даже потом сообщила точную дату — 22 июня) будет совершено нападение, он в это не верил. В этом заключался его очень серьезный промах. Видимо, желаемое (т. е. возможность во что бы то ни стало исключить войну в 1941 г.) он принимал за действительность, понимая, что к большой войне мы еще не были готовы. Сталин и все мы войны не хотели и главной задачей было: только не ссориться с немцами, выполнять все заказы, поставлять Германии хлеб по торговому соглашению точно и аккуратно. И не давать немцам никакого повода за что–то на нас рассердиться. Политика была внешне вроде бы правильная. Но вот времени нам не хватило, чтобы достойно подготовиться к обороне и встретить врага во всеоружии. Было у высшего руководства и немало других ошибок, упущений субъективного характера. Может быть, и темпы были недостаточные, хотя они представлялись очень напряженными.

Но я думаю, что в итогах нашего противостояния с силами империализма больше величия, чем недостатков. То, что удалось разгромить такого сильного врага, поднять на войну всю мощь экономики, эвакуировать сотни и тысячи предприятий, построить новые заводы в целом бесперебойно снабжать промышленность сырьем, армию хлебом и продовольствием — это чудо, это чудо! За это перед нашим народом, перед миллионами коммунистов надо шляпу снять. История все это еще больше оценит, чем оцениваем мы, современники. Это великое дело нашего великого народа — спасителя мировой цивилизации. И это не громкие слова.

В каком большом деле нет ошибок, бывают не безошибочные прогнозы? Вот до сих пор при определении прогноза погоды, несмотря на наличие спутников, сколько неточностей, ошибочных предсказаний относительно того, что будет завтра. В таком большом государственном деле, конечно, просчеты могут быть, и они, конечно, были. И я еще раз рекомендую историкам обратить больше внимание на величие нашего народа, на гениальность нашего народа, на дальновидность ленинской партии, в том числе на те выдающиеся свершения, какие она обеспечила в суровые военные годы.

Что касается мобилизационного плана Наркомата земледелия, составленного перед войной, то в нем, наряду с другими важными и первоочередными мерами, предусматривалось создание ряда стратегических резервов: продовольствия, материально–технических средств, запасных частей, сортовых семян, металлов, горючего, химикатов. В Наркомате земледелия этими вопросами в первую очередь занимался специально созданный мощный военный отдел, подчиненный непосредственно только наркому. К январю 1941 г. государственные резервы и мобилизационные запасы одного лишь зерна, муки и крупы составляли около 6 млн. 162 тыс. тонн.

Г. А. Куманев: Во многих наших исторических трудах говорится о том, что фашистская агрессия буквально всколыхнула всех советских людей, вызвала в их рядах большой патриотический подъем. Хотя часто встречающееся в работах данное утверждение, основанное на достоверных фактах и документах, стало своеобразным штампом, появились и некоторые скептические заявления на этот счет.

Хотелось бы узнать Ваше мнение, Иван Александрович, по поводу того, какова была реакция на вражеское вероломное нападение со стороны колхозников, работников МТС и совхозов, одним словом, со стороны тех, кто был непосредственно причастен к обеспечению сражавшейся страны людским пополнением, сырьем и продовольствием? И в развитие этого вопроса — что Вы можете сказать о народной инициативе советского крестьянства в годы Великой Отечественной войны, в чем она проявлялась и насколько была масштабной и действенной?

И. А. Бенедиктов: Прежде всего считаю нужным отметить, что в опубликованных мемуарах и статьях некоторых наших полководцев и руководителей страны, военного времени о сельском хозяйстве СССР 1941 — 1945 гг. говорится очень мало и отрывочно, хотя и в позитивном плане.

Подвиг советской деревни военных лет как–то незаслуженно обойден даже в публикациях маршалов Жукова, Василевского, Конева, Рокоссовского, других военных деятелей. О советском крестьянстве у них сказано всего несколько строк… Может быть, это из- за какого–то незнания особенностей, состояния и функционирования нашего сельскохозяйственного производства в ту тяжелую и героическую пору. Может быть, по какой–либо другой причине, но факт остается фактом…

А между тем, победа без хлеба, без продовольствия, без сырья просто невозможна, немыслима. Я не знаю в истории ни одного примера, чтобы она, т. е. победа, была достигнута без поддержки сражавшейся армии сельским населением, без снабжения ее продовольствием и сырьем.