Говорят сталинские наркомы

Молотов назначил встречу с нами в 5 часов. В кабинете председателя Совнаркома собралось 10–12 человек. После обмена мнениями Молотов подошел ко мне и сказал:

— Задержите директора и конструктора на один день в Москве. Не исключено, что товарищ Сталин заинтересуется этой конструкцией. Я сегодня вечером Вам позвоню.

Около 10 часов вечера он позвонил и сообщил, что завтра в 5 часов дня нам необходимо явиться в Кремль, в кабинет Сталина. Молотов также сказал, чтобы я связался с товарищем Поскребышевым насчет оформления пропусков.

На следующий день минут за тридцать–сорок до уставленного времени мы явились в Кремль. Нам объяснили, как пройти в кабинет Сталина, где я раньше никогда не был. В приемной Сталина мы подошли к Поскребышеву. Он поздоровался с нами, открыл дверь кабинета и сказал: «Проходите».

Там еще никого не было. Директор и конструктор завода положили лыжи, укрепили щиток и стали ждать появления хозяина кабинета. И вот вошли Молотов, Ворошилов, Кулик, Шапошников, нарком судостроительной промышленности Тевосян и нарком вооружения Ванников, который держал в руках образец нового автомата (видимо, принес его показать Сталину). Говорили все вполголоса. На это настраивала какая–то особая атмосфера, царившая в кабинете.

Ровно в 5 часов появился Сталин. Поздоровался со всеми за руку. Потом подошел к щитку, осмотрел его, опустился на колени и, увидев у Ванникова оружие, сказал:

— Дайте–ка мне автомат.

Получив от Ванникова автомат, Сталин лег на пол, просунул его ствол через щель броневого щитка и стал целиться. Он несколько раз менял положение, вынимал ствол автомата из щели, снова вставлял, передвигал щиток и т. п.

Все молча наблюдали эту необычную картину. Наконец, эксперимент завершился. Сталин поднялся, вернул автомат Ванникову и высказал несколько пожеланий. По его мнению, было бы лучше шель для стрельбы сместить на 20 мм вправо, на щитке следует сделать полочку для запасной обоймы с патронами, чтобы боец был постоянно под броневой защитдй. Кроме того, Сталин посоветовал удлинить открылки у щитка, чтобы избежать ранений в пах, которые стали в ходе боевых действий в Финляндии довольно частыми.

Конструктор с блокнотом в руках тщательно записывал все замечания вождя.

В это время к Сталину подошел Кулик и громко заявил, что необходимо обязать нашу оборонную промышленность изготовить для Красной Армии несколько миллионов таких щитков. Названная им цифра была «взятой с потолка» и абсолютно нереальной.

Сталин недовольно посмотрел на начальника ГАУ и с каким–то пренебрежением произнес:

— На всех заводах есть большевики, и они изготовят столько, сколько можно. Не надо думать, что Вы один беспокоитесь о вооружении Красной Армии, о защите наших воинов.

Сталин снова пожал каждому руку и вышел из кабинета.

В марте 1940 г. советско–финская война закончилась и к этому времени на фронт успела поступить только первая партия усовершенствованных броневых щитков.

Мне хочется немного рассказать Вам еще об одной из довоенных встреч со Сталиным. Где–то в середине 1940 г. я был приглашен в Кремль на заседание Политбюро ЦК, где рассматривался вопрос о литых танковых башнях. Отправились мы туда вместе с новым наркомом судостроительной промышленности Иваном Исидоровичем Носенко. Он сменил Тевосяна, который был назначен наркомом черной металлургии СССР.

Заседание Политбюро открыл Сталин и предоставил слово председателю Комитета обороны при СНК СССР маршалу Ворошилову. Тот доложил содержание подготовленного Комитетом проекта решения о литых танковых бронях. Листок с проектом маршал держал в руках. Сталин подошел к нему, взял листок и стал его читать. Затем, повернувшись к новому начальнику Автобронетанкового управления НКО СССР генералу Федоренко, спросил:

— Что Вы можете сказать о тактико–технических преимуществах литой танковой башни, товарищ Федоренко?

Генерал поднялся со своего места и, заметно волнуясь, стал говорить, что изготовление литых башен можно производить в литейных цехах, тогда как при штамповке отдельных деталей башен старого типа необходимы мощные прессы.

Сталин перебил Федоренко:

— Я Вас, товарищ Федоренко, спрашиваю о другом: не о технологических преимуществах, а о тактико–технических. Кто у Вас в управлении занимается военной техникой?

— Генерал Лебедев.

— Он здесь?

— Так точно.

Обратившись к Лебедеву, Сталин снова задал тот же вопрос. Но генерал стал повторять то, о чем уже говорил его начальник.

Сталин сделал недовольное лицо и довольно сердито спросил:

— Где Вы служите: в армии или в промышленности? Третий раз задаю вопрос о тактико–технических преимуществах литой танковой башни, а Вы снова отвечаете не по существу. Не лучше ли Вам перейти на работу в промышленность?

Генерал Лебедев побледнел. На его лице появились капельки пота.

И тут я почувствовал, что постановление о литых танковых башнях может быть не принято и надо действовать. Я поднял руку и попросил слово.

Сталин несколько удивленно и строго посмотрел на меня и сказал:

— Нас интересуют тактико–технические преимущества.

— Я как раз об этом и хочу сказать, Иосиф Виссарионович.