Говорят сталинские наркомы

— В целом нет, не попадал, — улыбнулся он. — Правда, однажды одна непроизводственная ситуация сложилась для меня довольно непростая. В этот день, в конце мая 1941 г., состоялось заседание Бюро Совнаркома. Когда оно закончилось и все присутствовавшие стали выходить, Сталин сказал, что через пять минут будет продолжено заседание с членами Политбюро ЦК. Он дал мне знак подойти к письменному столу, а сам вышел в комнату отдыха.

Когда Сталин вернулся, я дал ему на подпись проект постановления о присвоении воинских званий. Поставив подпись, он спросил, как идет сооружение нового бомбоубежища в Кремле, как чувствует себя президент Академии наук СССР академик В. Л. Комаров, который, говорят, болен, и т. д.

Надо признать, что Сталин проявлял большое внимание к работе и нуждам Академии наук. Он прислушивался к просьбам ученых. Когда президент Академии наук когда–либо обращался к Сталину с насущными проблемами, особенно связанными с предоставлением помещений или жилья, последний всегда шел навстречу и решал эти вопросы.

Пока я получал указания Сталина (одно из них — немедленно навестить академика Комарова), не заметил, что длинный стол уже накрыт закусками и напитками. За стол усаживались члены Политбюро. Отмечалось какое–то событие.

Я спросил Сталина, сможет ли он просмотреть и подписать составленный мною протокол заседания Бюро Совнаркома.

— Разумеется, смогу, — ответил он и сразу же направился к длинному столу. Я последовал за ним. Когда он сел на стул, я положил перед ним на стол протокол. Сталин стал внимательно читать.

Тут вдруг поднялся со стула Берия, взял большой фужер, до краев наполнил его отборным, самым крепким коньяком и поставил передо мной.

— За здоровье товарища Сталина, выпить до дна, — предложил он.

— Что Вы! Я не смогу столько и вообще крепкие напитки не пью, — тихо проговорил я. Все переглянулись, а Сталин продолжал читать протокол.

— За здоровье товарища Сталина, — еще раз предложил Берия.

В этот момент я очень надеялся, что «хозяин» придет ко мне на

помощь и положит конец «инициативе» Берии. Но Сталин продолжал свое чтение.

Прошло 2–3 секунды, и вот он приподнял голову и одним, чуть прищуренным глазом пристально посмотрел на меня.

Самопроизвольно мои руки потянулись к бокалу. Я взял его, повернул голову в сторону Сталина.

— За Ваше здоровье, товарищ Сталин!

Он чуть мотнул головой. Все внимательно наблюдали, как медленно исчезала из бокала «живительная влага». Я выпил до дна фужер, поставил его на стол и сразу же сделался красным и потным. Ощутил и боль в голове.

Сталин поднял на меня глаза. Мурашки пробежали по моим рукам и ногам. Он поставил свою подпись в конце протокола. Я быстро взял протокол, попросил разрешения удалиться и, стараясь идти по одной линии, поспешно вышел из кабинета. От опьянения подкашивались ноги. Почти бегом дошел до своего места, заплетавшимся языком успел сказать секретарю: «Немедленно рассылайте». И буквально рухнул на диван.

Проснулся поздно ночью. Голова разламывалась на части. Выпил два полных стакана боржоми — немного полегчало. До мельчайших подробностей стал перебирать в памяти происшедшее…»

— А есть ли у Вас, Яков Ермолаевич, что–нибудь памятное от Сталина? — продолжаю расспрашивать Чадаева.

Его лицо просветлело:

— Есть, конечно, — часы и трубка.

— А как они оказались у Вас?

«Начну с часов, — ответил Чадаев. — Однажды при докладе Сталину, когда я левой рукой положил перед ним на стол несколько документов (в правой руке держал папку), он вдруг схватил меня за левую руку и не без иронии произнес: «Скажите, пожалуйста, какие у него интересные часы… Это что за часы?»

Я ответил, что это швейцарские часы, которыми пользуются американские летчики. Часы не боятся ударов, воды и магнитного притяжения. Мне их недавно подарили.

— Такие мне неизвестны, — сказал Сталин.

Я начал снимать часы, чтобы Сталин их лучше разглядел. Но он остановил меня:

— Не снимайте.

Подписав документы и поручив мне одно задание, Сталин чуть поднял руку в знак того, что можно уходить.

Проходя мимо Поскребышева, я спросил его: «Александр Нико- лдевич, товарищ Сталин что–то моими часами заинтересовался?»

— Ты что, с Луны свалился? — ответил тот. — У товарища Сталина есть коллекция ручных часов. Хотя и небольшая, но очень интересная.

От Сталина я зашел в кабинет к Булганину, чтобы получить визу на один проект распоряжения Совнаркома. В двух словах рассказал Николаю Александровичу и о том, что Сталин заинтересовался моими часами.

— Ну–ка покажи, что это за часы.

Я снял с руки часы и положил на стол.

— Ничего особенного в них нет, — сказал Булганин. — Такими часами пользуются летчики. Но товарищ Сталин, очевидно, обратил на них внимание потому, что, как я знаю, он коллекционирует часы. Как–то я случайно оставил у него свои карманные часы, но обратно получить их уже и не пытался.