Говорим правильно по смыслу или по форме?

Не успели закончиться баталии по вопросу о том, как КОНТРОЛИРОВАТЬ знания и умения школьников, как начались баталии новые. Теперь уже из-за того, как ДЕЛИТЬ предметы, а следовательно, и отводимые на них часы занятий. И опять игнорируется самый главный вопрос, чем НАПОЛНИТЬ СОДЕРЖАНИЕ современного школьного образования. В частности, содержание школьного обучения русскому языку. Все помнят, что в школе изучали, например, омонимы, синонимы и антонимы. А зачем? Неужели только ради интереса?

Я не устаю повторять, что основным содержанием нынешнего школьного обучения родному, русскому языку является обучение правилам орфографии и пунктуации. Почти все школьные знания о русском языке, в конце концов, ориентированы на эту цель. При этом публично никто не спорит с утверждением, что цели школьного обучения русскому языку должны быть совсем другими. Это обучение точному и полному пониманию представленных текстов и обучение созданию текстов разного типа в зависимости от замысла автора, особенностей адресата, условий общения. Разумеется, с соблюдением, в частности, орфографических и пунктуационных правил, если речь идет о создании не устного, а письменного текста.

Сведения о существовании антонимов, слов с противоположным значением, в нынешней системе школьного обучения русскому языку выступают как некоторый непонятный довесок к правилам орфографии и пунктуации. А для обеспечения эффективных активных речевых действий – говорения и письма – этот раздел весьма важен.

Дело в том, что существование слов с противоположным значением, антонимов, позволяет обогащать нашу речь. Например, заменяя именование А на его антоним В с отрицанием: старый – немолодой, богатый – небедный, грешный – небезупречный, оставайтесь на нашем канале – не переключайтесь и т. п. В большинстве случаев такая замена, оставляя авторское утверждение столь же ясным, делает его менее категоричным. Когда мы, например, говорим хотеть не вредно, то это обозначает и то, что иногда «хотеть полезно», но чаще это «и невредно, и неполезно», а где-то в некотором пространстве между «вредом» и «пользой», хотя и никогда там, где «вредно».

Это сочетающаяся с ясностью смягченность представлена во многих русских фразеологизмах, характеризующих, например, человека алчного, корыстолюбивого: Своего не упустит, Мимо рта не проносит, Охулки на руку не положит, Себя не забывает. Тем же приемом пользуется и автор письма к гоголевскому Городничему в «Ревизоре»: «ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в руки». Тот же механизм работает и во многих других случаях: мало не покажется – «много», не дурак – «умный», без дураков – «серьезно», не подарок — «создающий трудности» и т. п.

Таким образом, считая, например, некоторую идею разумной и полезной, можно назвать ее и эффективной, и продуктивной. Имея при этом в виду в обоих случаях ее плодотворность по отношению к результатам, которых мы хотим достигнуть. А как назвать идею, которая, по нашему мнению, не ведет к желаемым результатам? Здесь мы можем выбрать из ряда синонимов: неразумная, бесполезная, неполезная, неэффективная, непродуктивная, бесперспективная. Во всех этих случаях будет ясно, что от этой идеи не стоит ждать пользы.

А если говорящий/пишущий хочет сказать сильнее? А именно то, что обсуждаемая идея способна принести вред. Тогда можно и назвать ее вредной. Но не будет ли это слишком категоричным и обидным для авторов этой идеи? Здесь нам на помощь приходит уже не частица не или приставка без —, а элемент контр —, хорошо известный по таким словам, как контрреволюция, контратака, контрразведка и т. п. Этот элемент со значением «против», с одной стороны, не слово, поскольку не употребляется самостоятельно, а с другой стороны, и не приставка. Слишком легко и относительно свободно присоединяется он к другим словам. Это последнее свойство и позволяет решить нашу задачу – не обидно охарактеризовать какую-либо идею как приносящую отрицательный результат – контрпродуктивная.