Говорит Альберт Эйнштейн

— Это слова Сатаны, — говорит Эльза.

Альберт всегда оживлялся при упоминании имени Бертрана Рассела. Он прочел мне копию письма, отправленного Расселом леди Колетт Маллесон. «Какое же это необычное произведение — Библия… Некоторые тексты трудно истолковать. Второзаконие. XXIV, 5: „Если кто взял жену недавно, то пусть не идет на войну, и ничего не должно возлагать на него; пусть он остается свободен в доме своем в продолжение одного года и увеселяет жену свою, которую взял“. Никогда бы не подумал, что „увеселять“ — библейское выражение. Вот еще один поистине захватывающий текст: „Проклят, кто ляжет с тещею своею! И весь народ скажет: аминь“. Святой Павел о браке: „Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. Но, если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться“. Это остается доктриной церкви и по сей день. Очевидно, что Божественное предназначение текста „лучше вступить в брак, чем разжигаться“ состоит в том, чтобы заставить нас всех прочувствовать, насколько ужасны муки ада».

Мими Бофорт, Принстон, Нью-Джерси

Японский издатель и писатель Санэхико Ямамото просит Рассела предложить имена двух величайших мировых мыслителей для выступления с лекциями в Японии. Рассел предлагает Ленина и Эйнштейна.

Ленин слишком занят управлением Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой, чтобы откликнуться на такое предложение. А вот Альберта привлекает возможность долгого морского путешествия, равно как и гонорар. Ко всему прочему он может поехать вместе с Эльзой. Но вскоре ему поступает совершенно другое приглашение.

Или, точнее, намек на приглашение — от директора Нобелевского института физической химии в Стокгольме, лауреата Нобелевской премии по химии 1905 года Сванте Аррениуса, который проявляет большой интерес к физике. Узнав, что Альберт собирается в Японию, Аррениус пишет ему: «По-видимому, в декабре будет весьма желательно, чтобы вы приехали в Стокгольм. Но если в указанное время вы будете в Японии, это окажется невозможным».

Альберт разрывается между этими приглашениями.

Прошло двенадцать лет с тех пор, как он впервые был выдвинут Оствальдом на премию за работу по теории относительности. Нобелевский комитет медлил с решением, считая, что премия должна присуждаться за «самое важное открытие или изобретение». Прежде чем присудить премию Альберту, комитету требовалось собрать немало свидетельств его научного достижения. С тех пор кандидатуру Альберта регулярно выдвигал Вильгельм Вин — лауреат премии по физике 1911 года, соредактор «Annalen der Physik» и преемник Рентгена — профессора физики в Мюнхенском университете. Кандидатуру Альберта поддерживал Нильс Бор, а также Лоренц. С другой стороны, Ленард возглавлял крестовый поход против Альберта, поборника «еврейской науки». В результате Нобелевскую премию 1920 года получил швейцарец Чарльз Эдуард Гийом, глава Международного бюро мер и весов в Севре.

В следующем году кандидатуру Альберта выдвинули четырнадцать ученых, в том числе Планк и Артур Эддингтон. Против него по-прежнему выступал профессор-офтальмолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии 1911 года Альвар Гульстранд из Упсальского университета.

Гульстранд не принял труды Альберта. Но он выступил с ошибочным заявлением о том, что последствия суммарной реакционной способности, «измеряемой физическими средствами, настолько, впрочем, малы, что в общем случае лежат ниже пределов экспериментальной ошибки». Он также предлагал неверные толкования экспериментов, проведенных другими исследователями.