Говорит Древний Египет

Моя земля – моя утроба

Широка страна моя родная,
Много в ней зерна, воды и жен!
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышит фараон!

Читатель, что встает у тебя в памяти, если скажут слово «родина»? А хотя знаю: «У реки березка-скромница. И ромашковый бугор». А у меня в памяти встает Великий Нил.

Когда Исида долго льет слезы о муже, благодатная река разливается, неся на поля черный ил. Мое царство превращается в древнюю Венецию. Лодки скользят по воде, подплывая к вечным пирамидам.

В моем языке нет слова «родина». Мы говорим хену («утроба»). И ненавидим ее покидать. Боги создали страну Кемет не для того, чтоб ее дети шатались по окрестным странам. Где нет священного миропорядка. Где спят не на кровати, а на земле, как звери. Кстати, колесница фараона, да будет он жив, цел, здоров, выезжает за границы Обеих Земель только ради войны.

Угаритский посланник – почтенный Небпу – рассказывал, что в других странах днем темно как ночью – из-за деревьев, стоящих стеной и закрывающих солнце. Дороги завалены камнем, горы вырастают перед тобой, и путь тяжел, почти невозможен. А Нил падает с неба, холодный, как сердце твоего бывшего. Кожа людей сожжена до черноты. Женщины, мужчины и дети похожи на головешки. А кожа презренных азиатов желта, словно сердцевинка яйца. Сражается кочевник со времен Хора, но не побежден и не победил. Шляется в местах, скудных водой. Не живет в одном месте, как нормальный человек. Бродят стопы его из-за недостатка.

Даже не знаю, как можно поверить в такой рассказ. Как люди выживают в столь поганых землях? Счастье, что в благословенном Египте боги все устроили наилучшим образом!

Мы – жители Кемет, как и прочие народы Древнего мира, считаем себя центром мироздания. И недолюбливаем иностранцев. «Ласково» называем иноземцев – «живые убитые», намекая на собственную силушку.

Лично мне с детства было сложно отличить сирийца от нубийца, а хуррита от хетта. Да и к чему? Настоящий египтянин делит живых убитых на два типа. Тех, кто принес присягу повелителю Обеих Земель. И тех, кто принесет ее чуть позже!

Что мертвец, что эмигрант – понятия одинаковые. Недаром путешественников, покидающих Египет, отпевают заживо. Ибо за границей нормального погребения не дождешься.

Тем смешнее выглядит Иван Ефремов со своим романом «На краю Ойкумены», герои которого проклинают кровавый режим фараона. Мечтают отринуть оковы рабства и улепетнуть через пустыню навстречу свободе. Аха-ха-ха-ха!!!

Правитель Египта на парадных изображениях традиционно держит могучей рукой пучок жалких врагов державы, сгребая за шкирку беспомощных ливийцев, нубийцев и сирийцев. Египтологи в шутку называют такие изображения «Петрушкой».

Дочь земли Египетской никогда не выйдет замуж за иноземца (даже если он – царь). И не оставит хену. Мой великий отец Тутмос постоянно получал предложения от соседних царьков отдать в жены их сыновьям одну из нас – принцесс. Или хотя бы любую знатную даму дворца (ведь кто за границей посмеет сказать, что она – не дочь фараона, да будет он жив, цел, здоров!).

Но все сваты были отправлены подальше. Папа не разводил дипломатию. И отвечал в письмах, что не только царевну, но и простую дочь Египта, и даже египетскую козу не отдаст за иноземца. Пусть он хоть трижды наследник престола. Уж слишком велика Черная земля, попирающая Юг и Север. Покорившая все народности – от азиатов до нубийцев. Последних мы высокомерно называем кушитами (презренными).

Я условно делю мир на четыре расы. Белые, желтые, черные и красные. Красные – это, разумеется, мы. Благословенные египтяне. Желтые – ливийцы. Белые – финикийцы и сирийцы. Черные – нубийцы. А сколько рас в современном тебе мире?

Море и река А когда на море качка, и бушует Уадж-Ур…

Древний египтянин не называет Нил – Нилом. А называет просто – Итеру, то есть река. Море же мы зовем – Уадж-Ур («Великая Зелень»).

Конкретно у Средиземного моря есть собственное название – Уадж-Ур Хау Небу («Великая Зелень, живущая вокруг плетенок»). Ибо шумит оно за плетеными оградами жилищ с самого начала времен.

Цифры

Цифры у нас обозначаются следующим образом. Сотня – веревка для измерения полей. Тысяча – лотос. Десять тысяч – головастик. Сто тысяч – лягушка, которая может выпустить в мир полчище головастиков. Миллион – человечек, воздевший руки вверх. Десять миллионов – восходящее солнце.

Времена года и календарь

Таких понятий, как зима и лето, у жителя Кемет нет. В моей великой стране не четыре, а три сезона. Разлив, посев и жатва. По четыре месяца каждый:

с июля по ноябрь – ахет («разлив»)

с ноября по март– перет («всходы»)

с марта по июль – шему («засуха»).

В каждом месяце по 30 дней. Итого 360. А оставшиеся 5 дней года попросту ставим в самом конце. Они так и называются – хериу-ренпет («стоящие за годом»).