Говорит и показывает искусство. Что объединяет шедевры палеолита, эпоху Возрождения и перформансы

Холст, масло. 322×340 см. 1599–1600 гг. Капелла Контарелли, Сан-Луиджи-деи Франчези, Рим

Театральность – одна из главных черт стиля XVII века, известного как барокко. На картинах появляются разнообразные атрибуты чудес: ангелы, разверзшиеся небеса, стремительное движение и яркие вспышки цвета. Такая избыточность связана с контрреформацией – борьбой Римско-католической церкви против растущей популярности протестантизма.

Напротив, Караваджо, живописуя историю обращения в христианство святого Матфея, не использует ничего, кроме света и тени. Но в его работе театральности не меньше. Накал страстей передается через освещение и благодаря использованию в качестве натурщиков реальных людей. Святых раньше так никогда не изображали. Неудивительно, что современники очень по-разному реагировали на творчество Караваджо. Ругали за то, что он настаивает на живописи с натуры, без набросков, и прославляли за великие художественные прозрения. Даже Беллори, несмотря на все свое недоверие, подтверждал:

«Живописцы Рима были захвачены этим новшеством. Вокруг него [Караваджо] собиралась молодежь, его прославляли за уникальное подражание природе, смотрели на его работы как на чудо».

В западной христианской традиции господствует фигуративное искусство. Возможно, это определяет наши ожидания от художественного творчества в рамках религии в целом. Интересно, не становимся ли мы в результате невосприимчивыми к способам представления или внушения чувства приверженности в работах художников других вероучений?

«Способность верить – это выдающееся качество. Лишь искусство верно передает его в реальности. Но когда жажду веры мы начинаем утолять идеологией – жди беды»

(Герхард Рихтер (род. 1932)).

Современный немецкий художник Герхард Рихтер проводит важную границу. С одной стороны, искусство может выражать идеи веры и преданности, а с другой – саму религию. Рихтер считает себя выраженным атеистом с «сильным тяготением в сторону католицизма». Какой «беды» опасается художник, мы можем увидеть на примере его работы. Творчество Рихтера включает и абстракцию, и живопись в стиле фотореализма, и снимки. Он намеренно сочетает разные стили и материалы. Лучше всего это видно в его работе со стеклом. В 2002 году художнику заказали витраж Кельнского собора (рис. 40). Над этим произведением в 113 кв. м он работал пять лет. Оно представляет собой коллаж из 11 263 хаотично расположенных, похожих на пиксели квадратиков 72 оттенков. Свет и цвет создают потрясающее изображение, меняющееся как картинки в калейдоскопе. Оно словно заряжает энергией или даже вдохновляет любого зрителя. И всё же кардинал собора Иоахим Майснер (род. 1933) бойкотировал церемонию открытия витража. Священнослужителю хотелось, чтобы витраж был традиционным, фигуративным изображением христианских мучеников, лучше XX века. Ему приписывают интересное замечание, что такое окно больше бы подошло мечети или другому молельному дому.

[40] ГЕРХАРД РИХТЕР. ВИТРАЖ КЕЛЬНСКОГО СОБОРА

11 263 кусочка стекла. 9,6×9,6 см. 2007 г. Кельнский собор, Кельн

Витраж Рихтера стоит на рубеже искусства и дизайна. И тут есть свои противоречия. Как сказал Дэвид Хокни, «искусство должно двигать вас, а дизайн – нет. Разве что хороший дизайн для автобуса». Мне не хотелось бы спорить с Хокни. Вполне ясно, что этот прекрасный художник хотел сказать. Но в то же время я долгое время изучала здания и размышляла над ними, поэтому осмелюсь не согласиться. Было бы несправедливо считать, что архитектурный дизайн не подвигает нас. В контексте этой главы отметим, что он даже может пробуждать религиозные чувства. Это хорошо видно на примере собора Святого Петра в Риме. Здание поражает своим масштабом. Оно словно протягивает нам навстречу руки в виде закругленных колоннад. Замечание Хокни может быть полезно, если мы попробуем понять образы преданности других культур и религий. Зритель-христианин знаком с ограниченным диапазоном изображений, включая распятие, Христа и Деву Марию. Более того, фигуративное искусство, живописующее христианские события, общепринято в западной культуре и часто именуется «Библией для неграмотных».

Возможно, поэтому нам трудно с первого взгляда оценить тонкую красоту знака, узора или цвета, воплощающих приверженность другим традициям и верованиям.

В завершение мне хотелось бы взглянуть на искусство (или дизайн) других мировых религий. Так мы расширим наше понимание связи искусства и верности. Пятая часть населения Земли – мусульмане. Как христианство и иудаизм, ислам – одна из великих монотеистических религий. Вы могли оценить, как образы святых в христианстве подвигают зрителя к созерцанию.