Говорить как Путин? Говорить лучше Путина!

Часто и в ответах на вопросы Путин как бы не видит истинный смысл слов, а реагирует только на буквальное значение. Например, на вопрос о том, что случилось с подлодкой «Курск», Путин ответил: «Она утонула». Это именно ирония, потому что автора вопроса явно интересовало не то, утонула лодка или нет, – это он и так знал, – а почему это вообще произошло. Ведь если бы он не знал, что лодка утонула, с чего бы он вообще задал этот вопрос? Однако Путин этого «как бы не понял» и ответил на вопрос буквально.

Этот прием часто помогает Путину уйти от сложных вопросов:

«Чего на самом деле хотят Немцов, Рыжков, Милов и так далее?» – «Денег и власти, чего они еще хотят?!» («Разговор с Владимиром Путиным», декабрь 2010 г.)

«Вы говорите о нарушении прав человека. О чьих правах вы говорите? Имена? Явки? Фамилии?» (Пресс-конференция по итогам встречи Россия – Европейский союз, 3 октября 2001 г.)

«Кто управляет страной в то время, когда вы и президент России спите?» – «Мы спим по очереди. Все под контролем, не сомневайтесь». («Разговор с Владимиром Путиным», декабрь 2010 г.)

В последнем примере очевидно, что слова «когда вы спите» – это метафора, художественный образ. Очевидно, что вопрос касается ситуаций, о которых мы ничего не знаем, но предполагаем, что такое хоть раз случалось, – когда решение принимает не Путин и не Медведев. Правда, нельзя не понять и нежелания Путина отвечать на этот вопрос.

Американские эксперты по публичным выступлениям рекомендуют с осторожностью относиться к иронии и использовать ее только там, где она совершенно точно не сможет быть повернута против вас.

Последние несколько примеров показывают, что ирония – техника обоюдоострая. Конечно, хорошо уметь насмешить аудиторию. Смех – одобрительная реакция сама по себе, поэтому если вам удастся заставить слушателей смеяться вместе с вами, шансы понравиться им автоматически возрастут. Однако с иронией, сарказмом легко перегнуть палку, зайдя слишком далеко. Это будет уже не смешно. К тому же юмор и ирония могут быть сочтены признаком недостаточно серьезного отношения к обсуждаемой теме. Поэтому американские эксперты по публичным выступлениям рекомендуют с осторожностью относиться к иронии и использовать ее только там, где она совершенно точно не сможет быть повернута против вас.

Однако если вы все же решились пошутить, то вот еще одна техника, гарантированно вызывающая смех публики. По сути это та же ирония, то есть игра с переносным и буквальным смыслом слов. Но только перед тем, как предъявить слушателям заготовленную шутку, их можно к этому подготовить. Задать наводящий вопрос, например. Или другим способом заставить их собраться и сосредоточиться в ожидании чего-то необычного. Эта техника называется интригой, и о ней уже было сказано несколько слов в разделе об аргументации[27].

Напомним приводившийся ранее пример. На вопрос журналиста немецкой газеты «Шпигель» о том, как Путин относится к тому, что канцлер Германии Герхард Шредер назвал его «демократом чистой воды», он ответил:

Я считаю себя абсолютным и чистым демократом. Но вы знаете, в чем беда? Даже не беда, трагедия настоящая. В том, что я такой один… После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем.

Начало этого ответа («Я считаю себя абсолютным и чистым демократом. Но вы знаете, в чем беда?») заставляют слушателей напрячь внимание, интригуют их. Похоже, сейчас начнется что-то интересное. И когда все уже готовы внимать президенту, он включает иронию («В том, что я такой один… После смерти Махатмы Ганди поговорить не с кем»). Интрига многократно усиливает иронию, особенно если интрига удалась. К сожалению, этот эффект симметричен, то есть неудачные шутки в таком оформлении прозвучат значительно хуже, чем без него. Но есть и хорошая новость: плохие шутки люди обычно быстро забывают, а хорошие запоминают надолго. Вот несколько исторических примеров: