Говорит седьмой этаж(Повести)

Очутившись на улице, Фима, не глядя по сторонам и не обращая внимания на свист милиционера, перебежал дорогу в неположенном месте и направился прямо к угловому винному магазину…

Он столкнулся с отцом в дверях. В руках у отца был пакет с яблоками и бутылка с минеральной водой.

— Папа!.. Ты?! Ты? — Фима пристально взглянул в лицо отцу.

— Конечно, я, — мягким Фиминым голосом ответил отец и наклонил к сыну свое бледное, утомленное лицо. — Что с тобой?..

Слеза катилась по Фиминой щеке:

— А они подумали… что ты опять… И я тоже поверил…

Отец выпрямился и пристально посмотрел куда-то вдаль, через улицу, через бульвар, только-только перешедший на зеленую летнюю форму одежды.

— Этого больше никогда не будет, сынок. Никогда… Ты слышишь?..

* * *

— Внимание! Внимание! Говорит седьмой этаж! Всех жильцов дома номер девять дробь три просим снова подняться в свои квартиры. Мы просто решили устроить физкультминутку: небольшую пробежку по лестнице во двор. Мы хотели, чтобы вы после рабочего дня подышали немного свежим воздухом. Физкультминутка окончена!..

Сеня Блошкин выключил микрофон. И все сразу, будто по команде, набросились на Леньку.

— Как ты посмел? Что сейчас говорят жильцы?! — кричал вспыльчивый Сеня Блошкин. — И меня таким дураком выставил: «Устроили физкультминутку!» А что было говорить? Как объяснить жильцам?! Взрослых людей заставили по лестницам бегать! Просто хулиганство — и все!..

— Он же у нас «самый главный», он все может, — вставила Тихая Таня.

— А мы вот сейчас освободим его от этой должности! — предложил Лева Груздев. — Переведем на другую работу, с понижением!

— Правильно! Верно!.. Надо его наказать! — зашумели со всех сторон. — А то привык командовать!

— Кем же мы его назначим? — с сожалением глядя на Леньку, проговорила Люба Казачкина.

Тихая Таня преспокойно уселась на деревянный стол и сказала:

— Он любит командовать? Вот и пусть отвечает за уроки гимнастики: «Раз-два, встали! Раз-два, сели! Раз-два, пошли!..» И опыт у него уже есть: устроил сегодня «физкультминутку»!

Всем понравилось Танино предложение, и его утвердили почти единогласно. Один только Владик воздержался.

— А кто же у нас теперь будет «самым главным»? — робко спросил он.

— А зачем нам «самые главные»? — пожал плечами Олег. — Не нужно больше! Хватит! Все будем сообща работать. Так лучше. Ведь правда?..

Он подошел к Леньке, взглянул на его печальную физиономию и положил руку на его худое, острое плечо:

— Эх ты, воспитатель!..

«Что сломалось — все починим!»

Тихая Таня не спеша, задумчиво перебирала учебники. Одни она оставляла на столе, другие опускала в портфель. Были последние дни занятий, и Таня уже думала о предстоящем лете. Уезжать из города ей на этот раз не хотелось. «Как же я уеду? — рассуждала Таня. — А наше радио? Все уже привыкли к передачам… И я сама привыкла. И потом, новая мастерская. Только что открылась, столько бегали, старались, ссорились — и вдруг сразу уезжать!»

В эту минуту раздался звонок. «Кто бы это мог быть? — удивилась Таня. — Газеты всегда в ящик опускают. Или телеграмма?»

Кто-то из соседей открыл дверь, и Таня услышала Ленькин голос:

— Таня дома?

А в следующую минуту Ленька, взволнованный и красный, появился в дверях.

— Слушай, Таня, ты завиваешься? — выпалил он прямо с порога.

— Ты что, ошалел, что ли?

— А мама твоя завивается?

— При чем тут моя мама? Говори, в чем дело?

— В щипцах! Понимаешь?

— Нет…

— В общем, такое дело получилось!.. Калерия Гавриловна сдала нам в мастерскую свои щипцы для завивки волос. Это я ее уговорил. Неужели, говорю, у вас ничего не сломалось за последнее время? У всех жильцов, говорю, уже давно что-нибудь поломалось, а у вас еще нет. Что же вы так отстаете? Нельзя же было сознаться, что к нам еще почти никто ничего чинить не приносил! Ну, через день она прибегает со щипцами: «Вот, — говорит, — у меня тоже!.. Сможете починить?» — «Сможем», — говорю. И стал вчера чинить… А они совсем того… прямо напополам!

— В общем, «Что сломалось — доломаем!..» Так, да, получается? — усмехнулась Тихая Таня.

— Что же теперь делать?! — жалобным голосом воскликнул Ленька. — Так ей отдавать нельзя: на весь дом разнесет, что мы не чиним, а ломаем. А если бы у тебя были такие же щипцы, я бы ей отдал взамен тех. Понимаешь? Я уж всех девчонок в доме обегал. К тебе последней пришел!

Таня подумала немного, пожала плечами:

— У нас в квартире никто не завивается. А в других… Постой, постой! Так ведь напротив нас парикмахерша живет! Тетя Дуся! У нее наверное есть..

Захватив портфель с книжками, Таня вышла на площадку парадной лестницы и позвонила в соседнюю квартиру.

— Сколько раз говорила: картошка нам не нужна! И не звоните по утрам!.. — послышался из-за двери сердитый голос.

— Тетя Дуся! Это не картошка, это я, Таня!..

— Танюша?

Дверь сразу открылась. Вид у парикмахерши был заспанный. Она была в халате, а волосы ее были, казалось, усыпаны крупным снегом: она накручивала их на белые бумажки. Наблюдательный Ленька сразу скис:

— Вот ви-идишь… Значит, щипцов у нее нет!