Говоруны (СИ)

Лейтенант дернул головой и что-то буркнул в ответ, чего Бад не разобрал — рев двух форсированных двигателей, свист ветра, к которому присоединился вой душ внутри автобуса, заметивших погоню, существенно затруднял коммуникацию. По обочинам дороги жарко клубились столбы огня, которые не были огнем — то были духи Марса, безобразного вида, буро-желтого цвета, с рогами оленя и когтями грифона. Они ревели, словно взбесившиеся быки, и царапали небо гирляндами молний. Но на шоссе им хода не было.

— Хотя вы оба умеете в музыку, замечу! — продолжал десантник. — Петь сонаты внутри своих номеров тенором и баритоном в компании двух, трех или четырех сопрано, не пойми откуда там оказавшихся — это прекрасное умение, от которого я очень люблю не спать. Oh, mio klaemo caro, mia piace bello, bello! Восхитительно!

— «Петь»? Откуда ты вообще достал это слово? — скривился Клэм. — Я к нему отношения имею еще меньше, чем ты к слову «понятность». Такое ощущение, что когда людям раздавали разум, тебе попался его брат — извращение. И я не думаю, что сильно ошибаюсь, предполагая это.

— Чума с этим горе-стрелком! — проревел Бад и с силой шлепнул ладонью по загудевшей крыше «Призрака». — Иди на обгон, посмотрим, можно ли сварить кашу и договориться с водителем!

Ускорившись до невероятных величин и оставляя за собой след частичек собственной краски, автомобиль прошел впритирку с автобусом 410 и оказался наравне с кабиной. Тут-то и выяснилось, что какой-то из выстрелов Лейтенанта не прошел даром. Вместо одной из передних фар, горевших кислотным адовым пламенем, расползавшимся по свистящей мгле, словно чернила, попавшие на руку, зияла черная выжженная дыра. По меньшей мере, с одной стороны проезд был свободен.

Диковинное ружье ковбоя имело серьезное преимущество — оно не промахивалось. Но и поражало только те цели, которые считало подходящими.

Сокрушая холодные волны, создаваемые впавшими в раж потерянными душами, «Призрак» несся рядом с автобусом. В какой-то момент пришлось столкнуться с очередным скверным сюрпризом: оказалось, что человекоподобного водителя, с которым можно было бы вести переговоры, автобус 410 не имел. Вместо него стекла кабины залепила непонятная черная субстанция с развевающимися щупальцами, похожими на «волосы» плакучей ивы. Субстанция неритмично пульсировала и издавала тонкие скрипящие звуки.

— Чертов Харон совсем ополоумел, — сплюнул в сторону Бад. — И как нам с ним таким беседовать? Я не говорю по-инфернальному, а ты?

— У нас в двадцать пятом веке, конечно, много чудес! — проорал с водительского места Клэм. — Но прямого дипломатического контакта с Адом еще пока не установлено.

— Я умею, — Чумной Доктор принялся развязывать тесемки на затылке своей маски. — Хотя, возможно, некоторые речевые обороты слегка и устарели.

— Что? — кажется, десантник и Клэм сказали это одновременно. Лейтенант заинтересованно крутил головой, он вообще слабо понимал, что происходит.

— Мне приходилось как-то бывать в Юду, столице Диюя, царства тьмы, по-вашему — преисподней, — Доктор продолжал распутывать кожаные застежки, намертво, похоже, затянутые на проржавевших рамках. — Это было очень давно.

Он справился с маской, отлепил уплотнители, намертво приклеивающие ее к лицу, отбросил в сторону. Повернул отвыкшее от свежего воздуха лицо к остальным в машине. Ветер горел, разбрасывал не заплетенные в косу волосы, хлестал по щекам.

— Встреч лицом к лицу не надо бояться, — сказал он. Голос тоже был новый, непривычный после обычного глуховатого бормотания. Улыбнулся одеревенелыми мышцами. — Но и стремиться к ним бездумно тоже не следует.

Доктор-без-Маски высунулся из «Призрака» и издал резкий, требовательный звук. Автобус, вплотную к которому они шли, вильнул, но удержался на курсе, темное облако щупалец за рулем перестало дрожать и приобрело какую-то слабо осязаемую, но очевидную упорядоченность. Ответило. Раз, другой. Разразилось длинной тирадой, состоящей из птичьего карканья, стука дождевых капель и скрипа амбарной двери. Закончило медвежьим рыком.

— Ему нужны деньги, — Доктор медленно надевал маску, выискивая тонкими пальцами непослушные застежки. — За переправу Харону заплатили полновесный мешок серебра, всем известно, что он — последний перевозчик, и если уж он и откажется от такой сделки, то только за куда большую сумму.

— Большую? — заревел Бад. — Эта корявая тварь даже на человека не похожа, на кой черт ему мешки с серебром? Что он с ними будет делать, жрать противоестественным образом?

— Это голод, парень, — пояснил Клэм. — Инстинкт, от которого не избавиться. Кто-то страдает от наркотической жажды, кому-то ближе голод духовного характера. А этому парню хочется иметь в своем распоряжении деньги. По возможности, все, какие есть. Бессмысленное желание, но неутолимое. Мне известно об этом все, поверь.

— Уж тебе ли не знать, — согласился Бад, скривившись.

— И нам следует решать побыстрее, — добавил Чумной Доктор, черные глазницы с рубиновым отливом на странной птичьей маске, все как обычно. — Мы проезжаем окрестности Адских Врат.