Грааль и Откровение Иоанна Богослова. Философия благородства

Отношение к человеку – это, обычно, как бы самопроизвольное функционирование души, но идеал человеческих отношений – это высочайшее творчество, искусство, требующее высочайшего таланта к этому искусству. Это искусство будущего. Не творчество макета, как в живописи, литературе или кино, но творчество живого, творчество человеческой близости. И нравственное совершенство – не самоцель, но инструмент для творчества этой близости, экклесии с нулевой дистанцией. Обычное искусство – это тоже способ общения, т.е. оно может быть языком или инструментом общения. Но и само общение может быть искусством! Идеал общения – любовь, и тогда идеальное искусство должно стать любовью, а любовь искусством. Искусство как любовь – это живое искусство, а не сотворение макетов, и потому это идеальное искусство, оно должно быть свободно и бескорыстно. В этом суть философии живого искусства как искусства любви. Любовь предполагает строй, стиль, жанр самой жизни как искусства. В соответствии с этим и сама жизнь тоже может быть искусством. Собственно так оно уже и есть в какой-то мере. Осознанно или неосознанно, но люди творят себя, играют себя как роль, сочиняют сценарий своей судьбы, строят и разукрашивают декорации. И начинается обычно творчество такого рода с места обитания.

Животные испытывают свои скотские состояния: выброс в кровь адреналина и бежать, или догонять. Или гормональный взрыв и совокупление. У западной масс-культуры культ адреналина и тестерона – основной. То, что это примитив и низость, никого не смущает. Парни охмуряют девушек тем, что ведут их в опасные места, где заставляют испугаться, а потом защищают. Этого бывает достаточно, чтобы красиво уложить в койку. Кинематограф тоже эксплуатирует сильные ощущения. Но человек – не животное. Он способен на более высокие состояния. У человека два богатства: первое – интеллект, его глубина и всеобъемлющая ширина. А также чувства, эмоции. Правда, не каждому человеку дано пережить чувство высокое, светлое, чистое, святое. Ну, или хотя бы чувство изысканное, элегантное, утонченное. Однако главной ценностью и настоящим человеческим достоинством является не просто хорошее чувство, но постоянство этого чувства. Верное, надежное сердце, постоянство любви – вот идеал истинного аристократизма. И это не дается от природы само по себе, но достигается воспитанием, обучением, пестованием и достижением виртуозного уровня (как и в любом искусстве). И тогда, сколько ни обращаешься к человеку, всегда видишь, что он волнуется все тем же высоким чувством. Великодушие, благородство, доброта требуют сначала научения, а потом начинается свое собственное уникальное творчество. Уникальное, потому что у каждого человека своя неповторимая доброта и свое неповторимое благородство. Это есть то, что делает человека человеком, а не животным. Это и есть истинная человечность и, в конце концов, божественность, богоподобие.

Ну вот, наверное, со счастьем в этой главе мы разобрались. Главный и самый важный закон мира – синергия, и мир в котором действует этот закон просто сотворен для счастья. Краткое определение счастья, например, может быть такое: счастье – это компания людей, которые достаточно умны, чтобы тебя понять, достаточно проницательны, чтобы видеть тебя насквозь, и достаточно добры, чтобы тебя полюбить. Счастье даже по самой своей этимологии (со-часть, соучастье) невозможно в одиночку. Причем, чем больше счастье у всех, тем больше счастья у каждого. Все эти размышления о счастье, как об идеальной экклесии, а размышления об экклесии, как об идеальном творчестве, т.е., в конечном счете, как об идеальной культуре (в культурологическом смысле), конечно же подтверждаются пророчествами Священного Писания, в том числе Апокалипсиса.

Культура