Грааль

— Моргана побеждена. — Он говорил, как очень старый человек, которому каждое слово дается с трудом, но свет в его глазах ничуть не потускнел. — Мы загнали ее обратно в ее мрачное логово, и, даст Бог, она еще очень долго не будет нам досаждать.

Снова грянул гром. На лицо упало что-то мокрое.

— Дождь! — закричал кто-то, и словно в ответ небеса разверзлись и обрушились вниз потоками бесценной в этих местах воды. Благословенный дождь падал с неба, омывая иссохшую землю.

Мы подняли лица, собирали воду в ладони и пили, пили!

— Цепи, — воскликнула Гвенвифар, — я свободна! — Мирддин и Артур, Рис и Передур тоже тянули руки к небу. Там, где дождевые капли касались их оков, цепи рвались, обломками падали на землю и таяли, как лед.

Стоя под очистительным дождем под низким свинцовым небом, я огляделся и понял, что на поляне мы одни: Артур и Гвенвифар, Борс, Герейнт, Передур, Рис, Мирддин и я. А еще Лленллеуг. Ошеломленные, мы смотрели друг на друга, пытаясь осмыслить чудесное спасение.

Артур подошел к нам, неожиданно опустился на колено, вонзил Каледвэлч в землю, держа рукоять обеими руками. Затем, словно произнося торжественную клятву на Святом Кресте, он проговорил:

— Друзья мои благороднейшие! Вам я обязан королевством и жизнью. Никому на свете не служили более преданные и благородные люди, и ни один король никогда так не раскаивался в своей ошибке. Прошу у вас прощения и клянусь перед вами, как перед самим Господом Иисусом, что никогда не забуду долг благодарности и чести. Не только я, но и вся Британия в долгу перед вами.

Борс кинулся в грязь перед королем, обнял его и заговорил срывающимся голосом:

— Встань, Артур, ради Бога, встань! Ничего ты мне не должен, и прощать нечего. Я у тебя на службе, и ничего такого не сделал, чего не делал всегда.

Герейнту стыдно было видеть своего короля на коленях. Он склонил голову и отвел взгляд. Я шагнул вперед и заявил:

— Лорд Пендрагон, это мне надлежит просить у вас прощения. Зло постигло нас из-за моей оплошности.

Артур встал и обнял меня.

— О какой вине ты толкуешь? Ты оставался стойким во всех невзгодах. Какой лорд может требовать большего?

Вот так мы стояли и беседовали, а дождь поливал нас живительными потоками. Гвенвифар, Риз и Передур, в восторге и нетерпении, говорили все разом.

— Бог любит тебя, Медведь, Земля и Небо снова будут с тобой, — молвил Борс, широко улыбаясь. — Я уж думал, никогда больше вас не увижу.

Вот так бы сказал и Бедивер. Воспоминание о нем пробудило во мне печаль.

— Лорд Артур, я страшусь ответа, но я должен знать. Что случилось с остальными кимброгами?

— Я не видел их после пожара, — грустно ответил Артур. — Мы потеряли друг друга в лесу. Боюсь, они мертвы. Рис, Мирддин и я смогли остаться вместе. Я вообще думал, что кроме нас никого не осталось. А потом вот увидел тебя. — Король рассказал, как они попали в засаду в темноте, на них напали во сне; Лленллеуг, командовавший воинами врага, доставил их к Моргане, а там уже были Гвенвифар и Передур, связанные. — Мы ничего не могли сделать, — признал Артур. — Ты видел, сколько их тут было. Сражение ничего бы не изменило. Мы оказались разбиты с самого начала.

Потом пришел наш черед рассказывать Артуру о наших злоключениях: о том, как мы в конце концов наткнулись на часовню, как очистили ее от скверны. И о Деве Грааля рассказали мы королю, о том, как она оставила нам Чашу, как мы нашли Каледвэлч в колодце, как отразили первую атаку на часовню.

— Вы славно потрудились, — подытожил Мирддин. — Небеса благословили ваши усилия. Ваши труды будут вознаграждены. А теперь идемте, — он показал в сторону часовни, — возблагодарим Бога за победу, которую Он даровал нам.

— Ты прав, нашей заслуги здесь нет, — ответил Артур. — Только не говори, что сегодня мы одержали победу. Лучше сказать, что Бог в Своей милости сохранил нам жизни.

Мудрый Эмрис сделал знак Герейнту, и тот, с Граалем в руках, пошел вперед и вошел в часовню. Мы молча следовали за ним и присоединились к молодому воину возле алтаря. Он установил Чашу на место, и теперь она стояла на камне, излучая мягкое нежное сияние. Король долго смотрел на Грааль, склонив голову; он оплакивал потерянных кимброгов. И не только он; я тоже предавался печали о погибших, как и все мы.

Прошло немало времени. Мирддин шевельнулся, а потом своим ясным, сильным голосом Барда запел поминальную песнь. Он пел «Последнее возвращение» — прекрасную балладу от лица воина, павшего в бою и сожалеющего, что не может сопровождать своего короля в дороге домой. Затем Мудрый Эмрис помолился, благодаря за наше избавление.

Наши голоса наполнили часовню, наши сердца возвысились под благословением утешительных слов Мирддина. Долго сдерживать страх — утомительное занятие, и я почувствовал облегчение на душе, когда молитвы сделали свое дело. Не могу сказать, как долго мы пробыли в часовне, но когда я наконец встал, с моих плеч упал огромный груз.

Мирддина привлекла резьба на стенах; пока другие тихо переговаривались у алтаря, я присоединился к нему, чтобы спросить, что он думает о странных рисунках и символах.