Грааль

Артур с Гвенвифар подошли к нам поближе, Борс с Рисом тоже выдвинулись вперед. Мы стояли тесной группой, всматриваясь в передние ряды отряда. Вскоре уже стал различим глухой стук лошадиных копыт. Я наскоро пересчитал отряд и пришел к выводу, что мы имеем дело примерно с пятьюдесятью всадниками — слишком много, чтобы сражаться, да еще пешими, если уж на то пошло.

— Может, это родичи Кадора, — предположил Рис, прикрывая глаза рукой.

Прежде чем ему ответили, Артур издал дикий вопль и помчался навстречу всадникам.

— Артур! — попыталась остановить мужа Гвенвифар; она хотела бежать вдогонку, но тут же остановилась и крикнула нам через плечо: — Они не люди Кадора. Это сам Кадор.

— И Кай, и Бедивер, и все остальные, — ликующе провозгласил Мирддин, и я впервые за долгое время видел на его лице широкую улыбку. — Они живы!

Это было правдой.

Каким-то чудом, известным только самому Богу, они выжили. Через несколько мгновений нас окружили наши братья по мечу, которых мы же сами предали огненному погребению в лесу. Все они были живы! Словами нельзя передать радость этого чудесного воссоединения. Мое сердце взлетело, словно орел в вышину.

— Кай! Бедивер! — кричал я, бросившись обнимать друзей, как только они покинули седла. — Кадор! Ты жив, слава Богу! Ты… — Больше я не мог говорить. Слезы радости душили меня. Мне не стыдно сказать, что я плакал; плакал счастливыми слезами человека, чье самое заветное желание исполнилось еще до того, как я смог облечь свою тоску по ушедшим в слова.

А потерявшиеся кимброги смотрели на нас с недоумением. Они неловко переминались с ноги на ногу, а мы ликовали, радуясь их неожиданному воскрешению. Говорили все разом, так что все окончательно запуталось, и получить какие-нибудь объяснения нечего было и думать.

— Вы что, считаете, что с нами что-то случилось? — в недоумении спросил Бедивер.

— Брат, — объявил Борс, — мы думали, ты мертв!

— С чего бы это? — недоверчиво спросил Кай.

— Но мы же видели ваши тела! — воскликнул Рис. Его явно раздражала невозможность разобраться в происшедшем. — Там, в лесу. — Он неопределенно махнул рукой за спину, в сторону низких бесплодных холмов.

— Он правду говорит, — сказал Артур, с удовольствием разглядывая лица друзей, — мы видели ваши тела, развешенные на дереве, словно туши оленей после охоты. Мы сожгли проклятое дерево, чтобы смыть огнем бесчестие смерти.

Бедивер покачал головой и беспомощно оглянулся на товарищей, но те ответили ему недоуменными взглядами. Все понимали, что какая-то темная тайна омрачила наши скитания, впрочем, чего еще ожидать от Пустошей Ллионесса?

— Мы вошли в лес, — начал рассказывать Бедивер, — и сразу потеряли вас из виду. Спустился туман и…

— Да, туман… Я забыл о тумане, — Артур хлопнул себя по лбу.

— Так вот, мы вас потеряли. И тропу потеряли. Тогда мы разбили лагерь и дождались рассвета, чтобы продолжить поиски.

— Вы искали нас все это время? — недоверчиво спросил Рис.

— Да, — подтвердил Кай, — с самой зари.

— Стой! Как это может быть? — выпалил ошеломленный Борс. — Прошло, по крайней мере, дней семь с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Для нас семь, для них один, — растерянно проговорил Герейнт. — Но мы же не видели солнца, так что не можем знать с уверенностью, сколько дней минуло. Мне показалось, что много, может, и семь.

— Ты явно прибавляешь, — уверенно сказал Артур. — По моим подсчетам, прошло не больше трех дней. Хотя солнце и правда за все это время так и не показалось.

— Я тоже считала, что по крайней мере, три дня и три ночи, — подтвердила Гвенвифар.

Кадор покачал головой.

— Можете считать, как хотите, но у нас прошла только одна ночь, и то быстро. Мы выехали с рассветом, чтобы найти вас, иначе след никак не разглядеть.

— Говорю тебе — одна ночь! — упрямо сказал Кай. — Но вот чего я понять не могу: с вечера мы заготовили дрова, а утром они исчезли! Куда они могли подеваться?

А чего тут думать? Лес-то исчез. И дрова вместе с ним. В конце концов, мы решили, что речь идет о том же самом заклинании, которое показало нам трупы наших друзей на дереве, и каким-то образом растянуло время. Для них прошла одна ночь, для Артура — три, а для нас — семь. Пока мы судили и рядили, как такое возможно, вмешался Мирддин; его раздражала наша бессмысленная болтовня.

— Хватит болтать о том, в чем не разбираетесь! — призвал он. — Небеса — это вечность; ад тоже вечен. Все, что случилось в этом лесу, было колдовством, да и сам лес тоже. По великой милости Вековечного Света, мы пережили самое худшее, что измыслил для нас враг, и победили: Летнее Королевство спасено, Святой Грааль с нами.

Он оглянулся на тропу, по которой мы пришли.

— Вы в последний раз смотрите на Пустоши, потому что Ллионесса больше нет. — Он помолчал, словно заглядывая за пелену времени, и добавил: — То, что было когда-то, будет снова. Слушайте. Когда Темезида изменит свое течение и море отдаст то, что взяло на хранение, миру еще предстоит восхититься славой Ллионесса!