Грааль

— Да уж, ничего хорошего, — ответил я. — Конечно, с саксами случалось и похуже, но вандалы тоже умеют становиться свирепыми, особенно когда их загоняют в угол. Впрочем, благодаря Артуру, это случалось нечасто. В основном мы гоняли их по долинам. Между прочим, с ними были женщины и дети.

— Господи! — Борс сокрушенно покачал головой.

— Вот именно! Им же пришлось бежать с родины. Они искали себе место, где поселиться.

— По-моему, они ошиблись с выбором места, когда решили остановиться на Британии, — сказал Борс.

— Сначала они попробовали захватить Иерну, — пояснил я, — а когда мы прогнали их с зеленых холмов, пришли сюда. Все лето мы пытались их утихомирить, но в конце концов все-таки победили. И, знаешь, все кончилось не так уж плохо.

— Как это может быть? — Борс с сомнением посмотрел на меня.

— А что тут такого? — вступил Кай. — Мир в обмен на присягу в верности Верховному королю — и все! Артур пожаловал им земли на севере.

— Как земли? Он никогда так не делал!

— А теперь сделал. — Я рассказал ему, как Артур вышел на поединок с Черным Вепрем и получил смертельную рану, закончившуюся чудесным исцелением. — Думаю, оно и к лучшему, — заключил я. — Грааль теперь в святилище, в Британии мир, и начинается Летнее Королевство. По мне, так лучшего времени для жизни я и не упомню.

Борс с любопытством смотрел на меня, пытаясь понять, серьезно я говорю, или шучу. Так и не разобравшись, он отобрал у Кая кубок, отхлебнул изрядно, и тут появился один из слуг и сказал, что Аваллах приглашает гостей занять места за столом. Мы поспешили в зал, там к нам присоединились Бедивер и Кадор, и другие кимброги, обрадованные возможностью снова повидать Борса. Сразу завязался добрый разговор, эль лился рекой, и скоро воины уже клялись друг другу в вечной дружбе.

— Жаль, Лленллеуга нет, — сказал Бедивер в какой-то момент. — Такой ужин пошел бы ему на пользу!

— Лленллеуг! — торжественно провозгласил Кай. — Он лучший воин, который когда-либо обнажал меч или сидел на коне.

— С удовольствием выпью за это, — бодро заявил Кадор, высоко поднимая чашу.

— За лучшего воина, когда-либо обнажавшего меч! — повторил Бедивер, и все поддержали его громким звоном чаш.

Естественно, после такого тоста нас охватило непреодолимое желание выпить за здоровье каждого из Стаи Драконов, за всех этих прекрасных людей. Ночь уже кончалась, когда я, наконец, добрался до своей постели. Казарма была переполнена, так что я снял сапоги и повалился на тюфяк. Мне показалось, что я только закрыл глаза, и тут меня разбудили, грубо тряхнув за плечо.

— Вставайте, господин! — сказал кто-то мне прямо в ухо. — Лорд Галахад, просыпайтесь, прошу вас!

Я открыл один глаз и узнал воина, стоявшего рядом.

— Таллахт, что ты делаешь?

— Пытаюсь разбудить вас, господин.

— Ну, разбудил. И что дальше? — Я попытался перевернуться на другой бок. — Отстань. Дай поспать.

Но он и не подумал оставить меня в покое. Наоборот, опять начал трясти.

— Простите меня, господин. Идемте со мной. У нас проблемы.

— Какие еще проблемы? — я сел и потянулся за сапогами.

— Не велено говорить, — неожиданно ответил он. — Рис сказал, что Пендрагон поднимает драконью стаю. Всех срочно вызывают во двор.

Тут я услышал, как в коридоре быстро и тихо проходят воины. Мы тоже вышли. Во дворе царила суматоха: воины седлали лошадей и вооружались при свете факелов. Я заметил Риса. Он вел из конюшни лошадь Артура.

— Рис! — я подбежал к нему. — Что случилось? На нас напали?

— Нет. В храме что-то случилось, — он прошел мимо, даже не замедлив шага.

— Что могло случиться в храме? — опешил я.

— Откуда я знаю?

Он поспешил дальше, а я занялся своей лошадью и оружием. Не успел я повесить меч на пояс и взять копье, как рог Риса протрубил походный сигнал. Я вскочил в седло и увидел Артура. Он неторопливо шел через двор с безмятежным спокойствием мастера, собирающего инструменты своего ремесла. В отличие от многих других, Пендрагон в такие минуты словно обретал себя, становился собранным, внимательным и решительным.

В бою Артур никогда не терял присутствия духа, не огорчался, не нервничал, никогда не испытывал страха. Мирддин говорил, что по-настоящему Артур живет только в сражении. — Для многих воинов жизнь и есть сражение, — сказал мне однажды Мирддин, — но Артур в битве оживает — так орел оживает только в полете.

— Он смелый, — согласился я тогда.

— Мужество — это овладение страхом, — сказал Мудрый Эмрис. — Но в Артуре нет страха. Скажи мне, боится ли орел ветра, который позволяет ему летать?

Что ж, сейчас Британский Орел приготовился к взлету, и те, кто мог наблюдать за ним, прекрасно понимали, что это значит.

Мы выехали за ворота и в темноте вышли на извилистую тропу от Тора. Нас было около пятидесяти человек, и мы довольно шумно спускались по склону холма, вслед за Артуром. Выскочили на берег озера, пролетели мимо монастыря, спустились в низину и направились прямо к Храмовому холму. Здесь царил хаос.