Грааль

К полудню я начал думать, что ненастье может обойти нас стороной или совсем выдохнется, так и не добравшись до нас. Мы остановились, чтобы разбить лагерь на ночь, и мы с Мирддином поднялись на ближайший холм, чтобы посмотреть, что ждет нас завтра. Солнце садилось, и закат буйствовал смешением алых и фиолетовых тонов. Указав на густую полосу тьмы с синей каймой, отчетливо видную на горизонте, я сказал:

— Весь день за ней наблюдаю, но буря не приблизилась ни на йоту.

— Да, — рассеянно пробормотал он. Прищуренными золотыми глазами он разглядывал ясное небо, а потом вгляделся в длинную иссиня-черную полосу. Ветер к вечеру стих, в мире настала тишина, только откуда-то издалека несся ритмичный рокот, похожий на океанские валы, неустанно бьющиеся о скалы.

После долгого молчания Мудрый Эмрис проговорил:

— Когда мы обсуждали твое пребывание в Ллионессе, ты ни словом не обмолвился о лесе. К чему бы это, Галахад?

— Лорд Эмрис, — сказал я, повернувшись к нему лицом, — я ничего не сказал о лесе по той простой причине, что леса не было.

— А теперь там лес, — сказал Бард, махнув рукой в сторону заката.

— Откуда там взяться лесу? — недоуменно спросил я. Мне и в голову не могло прийти, что здесь появилась такая приметная деталь. — Наверное, мы зашли уже слишком далеко. Пока в тумане блуждали, надо полагать.

— Нет, Галахад, — сказал Мирддин, — мы не сбились с пути. — Он повернулся и пошел обратно в лагерь, оставив меня обдумывать скрытый смысл его слов.

Он же не мог иметь в виду, что лес вырос с тех пор, как я проходил здесь? Или что лес всегда там был, просто я его не заметил? Я же не мог ехать через лес и не увидеть ни одного дерева?

И то, и другое, и третье крайне маловероятно. Неужто что-то ослепило меня на время или заставило забыть виденное? Я решил спросить об этом Передура и узнать, что запомнил он.

Я нашел Передура за обустройством коновязей. Артур приказал расставить лошадей по пикетам, а не вместе, чтобы при необходимости воспользоваться ими как можно быстрее. Я окликнул следопыта, подошел и спросил:

— Помнишь, когда мы были здесь в последний раз?

— Рад бы забыть.

— Раз еще не забыл, спрошу: ты помнишь какой-нибудь лес в Ллионессе?

— Да какой там лес! — воскликнул он. — Здесь же Пустоши! Ты же и сам прекрасно знаешь. Если бы мы… — В этот момент он понял, что я спрашиваю его серьезно и странно посмотрел на меня. — Господин? Прости меня, я думал, ты шутишь. Чем вызван твой вопрос?

Ни слова не говоря, я повел его на вершину холма, где мы недавно стояли с Мирддином, и указал на синюю полосу.

— Видишь? Там лес, но вот откуда он взялся?

Передур изумленно уставился на лес, потом взглянул на меня и снова на далекую линию деревьев. Темнело. Теперь лес выглядел как иссиня-черная полоса под быстро гаснущим сумеречным небом. — Может, это облака так выглядят? — растерянно предположил Передур.

— Эмрис не мог ошибиться, — ответил я. — Это деревья.

— Да, Мирддин не ошибается, — признал он. — Должно быть, мы сбились с тропы, когда ехали в тумане.

Следопыт ничем не развеял мои сомнения, но я кивнул, и мы вернулись в лагерь. Еще немного повозились с устройством пикетов, привязали лошадей и только потом поспешили к одному из четырех больших костров, у которых отогревались воины. На ужин у нас была похлебка из соленой свинины, черных бобов и хлеба: пресная на вкус каша, но горячая и сытная после холодного дня в седле. Когда трапеза закончилась, некоторые стали просить Мирддина спеть еще что-нибудь, но он решительно отказался. Он сказал, что меч затупится, если его то и дело вытаскивать из ножен, а ему нужен острый клинок, когда он в следующий раз достанет его.

Мы расселись у огня, разговаривали, дремали, а ночь стискивала нас со всех сторон. Один за другим кимброги сдавались всепроникающей тишине оскверненных земель. Мы закутались в плащи и попытались уснуть. Ночью поднялся ветер, на этот раз с юга, и холоднее, чем прежде. В воздухе пахло близким снегом.

Мы проснулись от холода и ветра, добиравшегося до тела даже сквозь плащи. Настоящий снег так и не пошел, но с низкого серого неба то и дело начинала сыпаться противная снежная крупа. День обещал стать нелегким. Мы собрались и тронулись в путь, но уже на вершине первого холма пришлось остановиться.

Мирддин поднял руку, и Артур сильно натянул поводья; его лошадь встала на дыбы. Воины, предупрежденные об опасности, взялись за оружие. Эмрис оглянулся через плечо и жестом подозвал меня.

Я быстро подъехал и увидел, что нас остановило. Лес, который мы видели далеко на горизонте, теперь стоял прямо перед нами — густые заросли граба, вяза и дуба перекрывали долину.

В немом изумлении я уставился на лес так, словно раньше никогда не видел ни одного дерева. Не было никаких оснований считать, что деревья мне померещились: мощные стволы, пустившие глубокие корни, судя по их виду, стояли здесь давным-давно.

До меня дошло, что я уже некоторое время слышу странный, тревожный звук. Наверное, он был с самого начала, просто я не обратил на него внимания. И слышал его не только я.