Грабители морей (Оформление Н. Лазинской)

— Есть над чем подумать! — продолжал, подождав немного, герцог. — Это какая-нибудь запоздавшая пара. Вот они и перекликаются ночью… Во всяком случае, нам нужно вернуться домой: я горю нетерпением узнать поскорей новости. Отложим, Анкарстрем, разговор до более удобного момента. В стенах замка можно будет говорить без всякого риска: оттуда ничего не выйдет наружу.

— Так-то лучше, ваша светлость, — сказал Анкарстрем и прибавил, понизив голос: — Немец догадывается, что недовольные вспомнили о Бьёрнах, и потому нет ничего мудреного, если он разослал всюду шпионов. Негодяй Гинго, его друг и наперсник, собрал их целую армию. Я вам советую, герцог, быть осторожнее.

— На коня! — воскликнул Харальд, сознавая справедливость этих доводов. — Едем домой.

Действительно, несмотря на малую вероятность того, что посторонние люди могли забраться в ског, все-таки лучше было пока не продолжать этого важного разговора.

Между тем буря достигла свирепости. Ветер проносился с такой силой, что всадники вынуждены были крепко прислоняться к лошадям, чтобы не быть опрокинутыми наземь.

— В такую погоду — и вдруг мои сыновья в море! — произнес с тревогой Харальд.

— Может ли это быть, ваша светлость?

— Ах, Анкарстрем, ты их еще не знаешь, но завтра я тебя с ними познакомлю. Им любо среди бушующих волн и рева бури; настоящие викинги…

Тут герцогу вспомнился страх своего доверенного слуги, он рассмеялся и пошутил:

— Ну же, скорее едем в замок, а то мой храбрый Грундвиг боится сов.

— Мой господин! — мрачно возразил Грундвиг. — Тридцать пять лет тому назад была точно такая же ночь, и точно так же у меня было предчувствие, что в скоге происходят странные вещи. Так же точно кричали зловещие птицы. Ваш родитель, благородный герцог Эрик, не послушался меня тогда и уехал на охоту, а домой его привезли пронзенного семью кинжалами.

— Это правда, — печально согласился Черный герцог, — и смерть его не отмщена, несмотря на данную мной клятву.

Глава десятая По дороге в замок. — Два соглядатая. — Трумп и Торнвальд. — На берегу фиорда

Три всадника стрелой полетели в замок Розольфсе.

Дорогой они почти не разговаривали между собой, но, приближаясь к замку, старый герцог все-таки не утерпел и, наклоняясь к скакавшему рядом с ним Анкарстрему, прошептал тихим голосом:

— Я опять принялся за свое старинное занятие, и недавно мне удалось открыть то, чего в шутку просил у меня мой зять граф Горн.

— А чего он у вас просил?.. Беззвучного пороха и безударного пистолета?.. Да?..

— Вот именно.

— И вы изобрели такой порох и такой пистолет?

— Да.

— Ну, теперь, Немец, берегись!

— Я думал, что заговорщики удовольствуются его отречением.

— Нет. Слишком уж много крови им пролито.

— Послушай, неужели ты?..

— Да, мне достался жребий!

Положив руку на круп лошади Харальда, гигант Анкарстрем наклонился к самому уху Черного герцога и шепотом продолжал:

— Дни Немца сочтены. В насмешку над дворянством он через две недели дает костюмированный бал-маскарад, на который приказано явиться всем дворянам. Лишь графу Горну будет известен тот костюм, в который нарядится король. Граф укажет мне на него тем, что подойдет к королю и скажет: «Здравствуй, прекрасная маска!» После этих слов Немец падет мертвый.

— Убийство! — с отвращением прошептал Харальд и вздрогнул.

— А вашего отца разве не убили, не заманили в гнусную западню? Разве кровь нашего лучшего дворянства не вопиет к небу о мщении?

Точно сговорившись, герцог и Анкарстрем задержали своих коней и ехали тише.

— Я сомневаюсь, чтобы мои сыновья согласились принять участие в заговоре, имеющем целью…

— Тише, ради Бога! — вскричал Грундвиг, все время бывший настороже.

Словно в подтверждение его опасений где-то в темноте, шагах в двадцати от всадников, снова раздался крик белой совы.

Черный герцог невольно вздрогнул. Теперь и ему самому показался странным этот крик зловещей птицы полярных ночей.

— О, чтоб тебе черт шею свернул, проклятая птица! — выругался Анкарстрем.

— Это не птица, — пробурчал Грундвиг, которого невозможно было разубедить в том, что он однажды вбил себе в голову.

И, не дожидаясь приказа, старый слуга громко затрубил в рог, давая знать в замок о прибытии своего господина.

До замка было уже недалеко. Всадники отдали поводья своим коням, и кони, подстрекаемые утренним холодком, живо примчались в Розольфсе.

Едва успел снова подняться, пропустив приезжих, подъемный мост, как из кустов, группами разбросанных по долине, выскочили какие-то два человека и со всех ног побежали к берегу моря.

— Какая неосторожность, — сказал один из них. — А Сборг еще особенно наказывал нам не делать ничего такого, что могло бы возбудить подозрение в жителях замка.

— Ну вот! Мне только хотелось побеспокоить немножко этого старого плута Грундвига, — отвечал другой. — И это мне, ты сам видел, удалось.