Грабли (ЛП)

А мой образ жизни не включал в себя запирание несогласных женщин в подвалах и поедание их кожи. Внебрачные дети были обычной практикой в наше время.

Я открыл холодильник и начал готовить себе сэндвич с индейкой. "Значит, не видать тебе внука. Твоя потеря".

"Возможно, со временем я передумаю", - объяснила она, ее тон смягчился. "Я просто не хочу, чтобы один незаконнорожденный ребенок разрушил все твое светлое будущее. Сейчас двадцать первый век. Мы вполне способны держать это в тишине и под контролем".

"Почему я хочу держать это в тайне и под контролем?"

"Потому что ты, возможно, захочешь выйти замуж".

Я поклялась никогда не выходить замуж, но я не думала, что мама сможет вынести больше плохих новостей за один звонок.

"В этом маловероятном случае я буду откровенен со своей женой".

"Не каждая жена будет этому рада".

"Как насчет того, чтобы перестать ходить вокруг да около? Говори то, что хочешь сказать".

"Луиза, Девви".

Ее имя прозвучало в моем ухе. Воспоминание о том, как отец заставлял меня целовать ее, заставило меня сжать челюсти.

"А что с ней?" Я пинком закрыл дверцу холодильника и намазал индейку на пшеничный хлеб, скудно покрытый легким майонезом и горчицей. "Думаешь, она согласится на мое соглашение с нимфой из бурлеска, которую я обрюхатил?"

"Ты имеешь в виду стриптизершу?" Моя мать задыхалась, скандаля. "Это то, что вы называете стриптизом в наши дни, не так ли?"

"Конечно." Я сардонически зевнул. "Называй ее как хочешь".

Мои внутренности превратились в лаву, обжигающую жаром. Это была ложь. И Свен не собиралась ее ценить. Поэтому хорошо, что мама не хотела видеть своего внука. Потому что если она когда-нибудь попытается посмотреть на Белль сверху вниз... Боже, помоги ей, у нее больше не будет лица, с которого можно было бы смотреть вниз.

"Да, но есть способы обойти все, Девви. Рейки не исчезли из мира вместе с современной цивилизацией. Мы, женщины из высшего общества, просто научились новым трюкам, чтобы сохранить осторожность".

"Я не могу жениться на Луизе". Я шлепнул ломтик сыра на свой сэндвич со свирепостью, которая подразумевала, что он несет личную ответственность за мое нынешнее бедственное положение. "С чего это вдруг? Ты никогда не давил на меня в этом вопросе. Это делал только папа, и он заплатил за это, потеряв своего единственного сына. Я не только не могу жениться на Луизе, я не могу даже видеться с ней снова. Пресса в Британии устроит настоящий праздник, если узнает, что я собираюсь завести внебрачного ребенка от глупой американки, в то время как я ухаживаю за дочерью герцога".

У газеты "Дейли лондонер" была целая команда журналистов, которые следили за каждым шагом королевской семьи. Это никак нельзя было сохранить в тайне.

"Это еще не конец нашей дискуссии", - деловито сообщила мне мама. "Когда эта вещь должна появиться?"

"Я думаю, что у нее сейчас примерно шесть или семь недель, так что эта штука появится еще не скоро".

"Это очень рано для того, чтобы узнать, что ты беременна. Почти как будто она все спланировала", - размышляла моя мама.

Я не сказала ей, что мы с Эммабель оба согласились родить этого ребенка. Хотя я любила свою мать, это было не ее дело.

"Не все такие хитрые, как Уайтхоллы, мама".

Я повесила трубку. Откусив от бутерброда, я жевала, не чувствуя вкуса.

Каким бы ни был следующий шаг моей матери, я знала, что встречусь с ней лоб в лоб.

"Ты собираешься меня убить?" спросил мой партнер по фехтованию, Бруно, на следующий день, когда я почти пробил его мозг сквозь маску. Корпус-а-корпс, телесный контакт между двумя фехтовальщиками, был запрещен в фехтовании. Я сделал это в третий раз. "Что тебя беспокоит?" спросил Бруно сквозь свою маску из нержавеющей стали.

Не удостоив его вопрос ответом, я снова пошел в атаку, думая о своем разговоре с матерью, о радиомолчании, исходящем от Белль.

Фехтование было физическими шахматами. Оно требовало определенного уровня интеллекта, а не только быстрых конечностей и быстрых инстинктов. Вот почему это был мой любимый вид спорта. Я сделал выпад вперед, в то время как Бруно стал более осторожным, отступая от полосы.

"Девон". Он споткнулся о мат, срывая маску с головы. Его лицо было потным, глаза расширены. "Девон, остановись!"

Только когда он умолял меня остановиться, я понял, что чуть не убил его. Он был маленьким и испуганным, забился в угол комнаты, опустил саблю, его тело тряслось.

"Ты через что-то проходишь, парень. Тебе нужно собраться с мыслями".

С этим он ушел. Я снял маску и нахмурился.

Мое дерьмо никогда не было вместе, дурак.

Оттуда я отправился в Sam's club.

Не путать с сетевым магазином розничных складов. Заведение моего приятеля Сэма Бреннана, Badlands, было домом для лучших игорных столов, виски и кокаина.

Сам клуб не был подпольным, а был открыт для широкой публики. Однако покерные комнаты в задней части клуба были тщательно охраняемыми.

Я посещал эти комнаты так часто, как только мог. По крайней мере, три раза в неделю. Иногда больше.