Грабли (СИ)

Цеха пребывали в состоянии разрухи, помноженном на давность лет и агрессивное окружение. Кое-где даже цилиндры вытяжных коробов валялись прямо на полу -- металл креплений проржавел от местных дождей и сдался. Многотонные пролёты конвейеров местами повторили этот бесславный путь, сорвавшись с истлевших тросов и круша собою остатки хлама. Всюду валялись горы плитки, которая от смены сезонов отошла от стен и припала к родной земле. Собственно, благодаря этой самой плитке Игнат и спасся. В теории спасся, конечно, в действительности бабка надвое сказала.

   Осторожно обойдя завод и наметив примерный сектор, который следовало осмотреть, ходок сунулся на территорию, постоял с минуту во дворе, потом двинул в нужном ему направлении. Искать вход в виде двери -- жизни не хватит, да и вскрывать наверняка заржавевшую конструкцию было бы слишком шумно. Поэтому Игнат высматривал всё те же трубы вентиляции уже на территории, чтобы провести вектор к трубам за периметром. И как раз на этой линии имело смысл искать или холмики, или перекрытия.

   Самое интересное, что он всё-таки нашёл интересную насыпь у забора, обложенную, как капонир, бетонными плитами, и приготовился было устроить небольшой фейерверк, как случай подсунул ему жабу. Ускорив шаг, он банально облажался, не заметив в траве провал. То ли это была срезанная труба, то ли "стакан" для установки флагштока -- было уже не важно. Стопа провалилась в пустоту, и сталкер под аккомпанемент крепкого словца навернулся об землю-матушку. В лодыжке что-то предательски хрустнуло, и ногу обожгло резкой болью.

   Игнат с матюками извлёк ногу из ямы, обхватил её руками. Боль была адская -- он ещё приложился голенью о край железяки, и сейчас "наслаждался" результатом. Правда,ничего предпринять не успел.

   Сзади, в проёме ворот, отчётливо хрустнула битая плитка. Сталкер обернулся и обомлел. Между бурыми створками стоял здоровенный кровосос и с интересом смотрел на гостя. Судя по реакции, чудовище не ожидало такого подарка от провидения. Наверняка оно дремало в прохладном нутре цеха, и отборный мат ходока его разбудил. Правду говорят, что материться нехорошо. Вот живой пример.

   Произошедшее потом Игнат помнил смутно. Плюнув на ногу, на автомат и на приличия, сталкер из немыслимого положения "опрокинувшаяся черепаха" рванул в сторону ближайшего шанса выжить, автоматически отстегнув рюкзак. Шансом выживания в этот день являлась невесть когда приставленная к свесу кровли железная лестница.

   Сталкер птицею взлетел по ней на пятиметровую высоту. Кровосос отошёл от сна окончательно и понял, что синица в руках может превратиться в улетающего журавля, поэтому рванул следом. И Игнат сделал единственное на тот момент верное решение -- оттолкнул лестницу, уронив её прямо перед опешившим от такой наглости кровососом. Пути наверх отныне не было. И вниз тоже.

   А потом нога отдала должное этому забегу, и сталкер слёг, воя от боли. Ботинок он снял, о чём скоро и пожалел -- стопа представляла собою сплошной синяк, лодыжка опухала на глазах. Гипотермический пакет и бинты остались в рюкзаке внизу, под задницей была лишь горячая кровля да чистое небо над головою. Вот и всё, приплыли.

   Кровосос забраться наверх не мог -- мозги не позволяли догадаться поднять лестницу. И забраться по кирпичной стене было не его профилем. А может, ему претил сам факт такого унижения перед едой, поэтому тварь стала терпеливо ждать, когда пища сама свалится или слезет в крепкие объятия для последнего поцелуя. Тьфу, гадость.

   Кое-как промаявшись до вечера, проведя холодную ночь, к утру Игнат представлял собою жалкое зрелище. Стопа распухла и превратилась в лиловую подушку с торчащими пальцами. Что там случилось -- разрыв связок или перелом -- сталкер не знал. Попытки шевелить стопою заканчивались матюками от боли, вдобавок синячище на голени не прибавлял энтузиазма.

Хорошо хоть ночью металл остыл, и Игнат каждый час елозил с боку на бок, прикладывая стопу разными сторонами к кровле, пытаясь как-то уменьшить отёк.

   Хотя больше, чем за невнимательность, он корил себя за аптечку, что осталась в рюкзаке. Это же надо было додуматься -- разгрузить разгрузку. Сочетание слов уже не веселило, перспективы были не очень хорошие.

Во-первых, слезть не получится -- кровосос намерен дежурить до Пасхи в следующем году, поэтому не вариант.

Медикаментов и воды нет, поэтому скоро от боли и жары Игнат начнёт на стену лезть.

Оружия нет -- вон он, автомат, у рюкзака загорает. Всё, что мог сталкер -- это плюнуть кровососу на маковку, и то во рту пересохло и вряд ли бы получилось.

По рации можно было бы позвать на помощь, но Игнат с дуру потратил на это занятие два часа перед закатом, и теперь батарея умирала.

Даже эффектно уйти в мир иной, спрыгнув вниз и обломав кайф мутанту не выйдет -- не те высоты, ещё больше помучаешься. Вариант подорвать себя Игнат не рассматривал, было почему-то страшно вот так.

   Гадство.

   Солнце выползло из-за мутной завесы, начало припекать. Нога пульсировала болью. Ну вот и всё, финита ля комедия. Игнат вымученно прикрыл глаза.