Град безначальный. 1500–2000

Из Митавы до Риги, а там и столица, —
такова же тропа из Парижа в Лион.
Бесконечный сюжет в бесконечности длится:
кто хитрее из нас: то ли я, то ли он?

В Петербурге угрюмы небесные своды,

так и сыплют на город дождливой трухой.
Как в Италии ждем мы хорошей погоды,
так и ждем мы в России погоды плохой.

Петербургу Москва – хуже кости в желудке,

но зато Петербург для Москвы – что змея.
На сугробах отнюдь не цветут незабудки,
и народ неумерен по части питья.

Водка – это спасенье, чтоб нос не замерз твой,

под нее и закуска идет на ура, —
ты в России с утра и до ночи обжорствуй,
и, обжорствуя, снова сиди до утра.

Тут к могильному запаху нет отвращенья,

тут нередок в продаже подержанный гроб.
Если тонет младенец во время крещенья,
тут же топит второго бестрепетный поп.

Ни на что здесь не ропщет народ-самосевок,

он природно невинен, как кажется мне.
…Отмечаю высокое качество девок
и обилие оных по малой цене.

Я в Европе рожден, и людьми не торгую,

но куда подевать нерастраченный пыл?
Тут решил я потратить гинею-другую
и девицу одну для себя прикупил.

Хороша, не скрываю, хотя безголова,

впрочем, женщине много не нужно мозгов.
Здесь дворяне играют под честное слово
и при этом спокойно не платят долгов.

Коль ответы хотите найти на вопросы, —

вспоминайте о вашем покорном слуге:
с шулерами вовек не садитесь за штоссы
и с любовницей будьте на строгой ноге.

Не поймешь, что такое в России творится:

то ли запад, а то ли дремучий восток.
Только умных и есть, что одна лишь царица,
да еще иностранцев неполный пяток.

Погулять бы разок по тебе крысолову:

мать Россия, ты больно себе на уме.
Только вы и видали, снега, Казанову, —
я уж лучше побуду в свинцовой тюрьме.

Уезжаю отсюда и путь продолжаю,

и в Варшаву въезжаю, великая Русь,
и как раз потому, что себя уважаю,
в этот край ледяной никогда не вернусь.

Готтлоб Курт Генрих Тотлебен 1773