Град на краю

Шахтёр кивнул, словно его это совсем не удивило. Он минуту помолчал, а потом вытащил из внутреннего кармана бутылку и поставил на стол.

— Что, может, по одной? Давно мы с тобой не сидели под бутылочку.

Люций отрицательно покачал головой.

— Я-то не против, но не в обед же! Может, вечером? Да и что вдвоём сидеть, давай компанию старую позовём.

— Хорошая идея, — кивнул Расим. Он достал бумагу, кисет с махоркой, и начал сосредоточенно крутить самокрутку. «Да, пальцы у тебя так и остались сардельками, — подумал Люций. — Да и мозгов особо не прибавилось, хотя карьере это совершенно не помешало. Вот сидит, и даже мысли у него нет, что Люций может проиграть. С другой стороны, он и не думает самому занять место коменданта. Зачем ему быть наверху, если у него всё прекрасно — без конкуренции, без постоянного страха».

Сильно же вырос Расим из того исполнительного паренька, с которым он пробивался из Уфы. Как-то незаметно, при этом пугающе быстро, тот сделал карьеру среди ополчения Белорецка. Была даже мутная история, что его рота участвовала в перевороте, когда город откололся от Уфы на стороне восставших. Подробностей Люций не знал, но после того переворота Расим поднялся, получив назначение командира роты охраны Сибайского Карьера, а потом начальником рудоуправления Нового Сибая. Про восстание в Белорецке ходила шутка, что если бы первыми приказ отдали уфимские, Расим бы без колебаний перевешал восставших, но заговорщики успели добежать до него первыми…

— Совсем что ли, обурел? Ты тут, в квартире, курить собрался? — сказал Люций зло.

— А что такого? — ответил тот, чиркая спичкой.

Вот ведь, насекомое. Впереди маячили выборы, и это был жирный намёк, от кого зависит треть голосов. Люций подумал, что в целом жизнь его не так уж изменилась, по сравнению с довоенной, когда он был начальником гражданской обороны завода. Конечно, Люций стало комендантом города, но по факту, роль его была представительской. Он следил за распределением запасов, что-то решал по мелочи, но по факту, вся власть, вся реальная деятельность, была в руках начальников производственных управлений. Его власть держалась только на том, что Люций умело стравливал их между собой, сам оставаясь над схваткой.

— Ну что, тогда после ужина у тебя? — спросил Расим.

— Да. Я Фангата позову.

Расим поморщился, но возражать не стал. Торговец всё время подкалывал шахтёра, тот же терялся и не мог придумать, чем ответить на шутки.

— Ну да, можно ещё и Арсена, — с некоторой издевкой предложил Расим.

— Ну блин, тогда точно напьёмся, — рассмеялся Комендант. — Притащи побольше зелья, что твои гонят. Я закуску организую.

Люций остался один в кабинете чувствуя грусть. Расима он знал сорок три года, Арсена чуть меньше, да и Фангата лет двадцать. За последние годы не появилось ни одного нового друга, да что друга, знакомого, которого можно было позвать выпить! На него в который раз нахлынуло пугающе чувство, что жизнь осталась позади. Вот только что он в жизни видел? Он снова подумал об отъезде. Взять сокровище, спрятанное у Расима, и свалить на Урал. Там продать, да и пожить в своё удовольствие. Вот только не дадут ему сбежать, не дадут. Была надежда на Молчанова, да не сработала. Так что пора признаться себе, что он уже проиграл — выстрел прозвучал, но пуля ещё не прилетела. Через месяц, после поражения на выборах, она вышибет ему мозги.

* * *

Люций спустился в Убежище Совета в Старом Городе.

Он минуту постоял на улице, оглядывая тёмные окна древнего здания. Все стёкла давно вытащили фермеры для устройства теплиц на фермах, а всё, что оставалось ценного, растащили собиратели. На улице не осталось даже деревьев — спилили и пустили на дрова. Он пару минут изучал окрестности, не увидев ни соглядатаев Гильзы, ни случайных свидетелей. С улицы спуск в подвал был перекрыт железной дверью — помучавшись, он открыл её ключом.

Вниз уходили ступени, по которым журчала вода. Он с опаской спустился — плиты перекрытия над головой просели, обнажив рёбра арматуры. Свет лампы отражался от пустых комнат подвала. На полу была масса следов, но все они были древними — сюда никто не спускался много лет. Он подошёл к стене и щёлкнул выключателем. Света, разумеется, не было — все кабели, уходя, вытащили люди Димы. Сколько лет он не был тут. Четырнадцать? А сколько лет провёл в этом подвале, управляя умирающим городом? Девять? Старое, мёртвое место, но тут прошла пятая часть его жизни.

В конце вереницы пустых комнат была железная дверь, с почти неразличимой надписью: «Убежище для эвакуируемых Национального Банка». С ней он помучался куда дольше — металл по краю приржавел к косяку. Люций поддел дверь ломиком и открыл. Внутри было пусто, мебель сохранилась в большом зале, да и только потому, что там были прикрученные к полу кресла и огромный стол, вытащить которые было слишком муторным делом. Люций сел в кресло, чувствуя, как на него нахлынули воспоминания о первой Зиме. Это были отвратительные годы, но он гордился тем, что тогда смог сделать.