Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией

Экономить на столе в Петербурге начала XX века считалось мещанством. Каждое блюдо сопровождалось особым вином, и нарушить этот раз и навсегда заведенный обычай в высшем круге полагали неприличным. Херес подавали к супу; белые французские столовые вина – к рыбе; к главному мясному блюду – красные; к ростбифу – портвейн; к индейке – сотерн; к телятине – шабли. К жаркому шли малага или мускат. Ну, и наконец, шампанское, полагавшееся по любому сколько-нибудь торжественному поводу. «Кирасиры Ея Величества не боятся вин количества, – наставлял старый служака юного гвардейского корнета князя Трубецкого. – Пей в своей жизни только Moum, только Sec и только Cordon Vert – всегда будешь в порядке. Об одном умоляю: никогда не пей никаких demi-sec (полусухое вино)! Верь мне, князь: всякий demi-sec, во-первых, блевантин, а во-вторых, такое же хамство, как и пристежные манжеты или путешествие во втором классе».

Магазин Елисеевых. Внутренний вид. 1900-е

Семейное дело купцов Елисеевых существовало в Петербурге с пушкинского времени. И основатель, Петр Елисеевич, и его трое детей, возглавившие дело после смерти отца, специализировались на торговле колониальными товарами. Внуки разделили семейные предприятия (а это были уже и банки, и страховые компании, и доходные дома). Колониальная торговля досталась внуку основателя – Григорию Григорьевичу Елисееву.

Елисеевы обладали собственным торговым флотом: вначале это были три парусника, а затем и пароход «Александр I». Начало навигации означало для петербургских гурманов привоз остендских устриц к Елисееву, и они со страстью поглощали их в его магазине у таможни.

Елисеевы купили винные подвалы на острове Мадейра (где производилась мадера), в португальском Опорто (родина портвейна) и в Бордо. В Петербурге доставленные из заграницы вина разливались в огромных принадлежавших Елисеевым подвалах на Васильевском острове. Елисеевские вина, в особенности шампанское и Токай, вытеснили конкурентов в городе и при Дворе. Братья начали ввозить в Россию и другие импортные продукты – прованское масло, сыр, табак, кофе, чай. К концу века через их фирму в Россию доставлялась четверть всех иностранных вин, 15 % сыра, 14 % прованского масла.

В Петербурге люди «хорошего тона» вообще покупали только в определенных местах: деликатесы не от Елисеевых могли скомпрометировать. На такого господина начинали коситься; он выпадал из круга.

К началу XX века у Елисеевых было три магазина в столице – на Большом проспекте Петроградской стороны, 42, на Садовой улице, 38, и в Апраксином дворе.

7 сентября 1903 был освящен еще один – главный, роскошный магазин на Невском. Настоящий дворец, палаццо: зеркала, красное дерево, ярко начищенная медь.

Торговали в магазине винами, фруктами, прованским и оливковым маслом, чаем, рисом, сырами, пряностями, сардинами, анчоусами, ост-индским сахаром, ромом, трюфелями, гаванскими сигарами, фруктами и ягодами. Ряды окороков, копченых и вареных, индейки, фаршированные гуси, колбасы с чесноком, с фисташками и перцем, сыры всех возрастов – и честер, и швейцарский, и жидкий бри, и пармезан гранитный, и ананасы, и невиданные японские вишни. Шато и шабли из французских Бордо и Бургундии, херес из Испании, мадера не крымская, как теперь, а с острова Мадейра, бакатор из Венгрии. На гроздьях винограда нельзя было отыскать хотя бы одну обмякшую ягодку, на яблоках – даже малейшую помятость. Чай из Китая, Японии, Индии и Цейлона, для особых ценителей – с острова Ява. Кофе аравийский, абиссинский, вест-индский, мексиканский. И прованское масло: оно не фильтровалось, а отстаивалось в мраморных емкостях. В магазинах Елисеева предлагали и французские трюфеля, и маленькие, пузатые, тающие во рту остендские устрицы, привезенные из Англии через бельгийский город Остенде.

И кроме устриц и трюфелей, кроме лангустов и омаров, кроме батарей винных бутылок, вершины которых терялись где-то под потолком – горы заморских кокосов, пирожные всяких сортов (в том числе крохотные – «дамские»). Здесь же – склянки с гвоздикой, шафраном, корицей; белорыбьи балыки, копченая нельма, маринованные налимьи печенки, анчоусы; икра зернистая – стерляжья, севрюжья, осетровая и «крупная, зернышко к зернышку – белужья», и паюсная с «особенным землистым ароматом», и сухая мешочная – «тонким ножом пополам каждая икринка режется». Покупать деликатесы у Елисеевых аристократы считали не только приличным, но и обязательным, но над вкусами «сарафанных дворян» посмеивались.

«Петербургский листок» писал о бале у Елисеевых: «Дамы, как подобает богатому петербургскому купечеству, щегольнули роскошными платьями. Одна из присутствующих дам явилась даже в корсаже, сплошь сделанном из бриллиантов. Ценность этого корсажа по расчетам одного из присутствующих равняется ценности целой приволжской губернии. Во время котильона всем гостям являлись розданы очень ценные сюрпризы: дамам – золотые браслеты, усыпанные камнями (при чем блондинки получали браслеты с сапфирами, брюнетки же с рубинами. Кавалерам раздавали золотые брелоки с надписью».