Град обреченный. Путеводитель по Петербургу перед революцией

В «Кюба» существовал строжайший, хотя и незаметный, фейс-контроль. Отсекали случайную публику и цены (обед без вина обходился здесь в среднем в два рубля). Тут не было ни обольстительных «незнакомок», ни загулявших купчиков, ни студентов-белоподкладочников. Только люди одного круга – министры, гвардейские офицеры, известные предприниматели. Сюда могли прийти дамы хорошего тона даже без сопровождения мужчин, у «Кюба» было безопасно и пристойно.

Постоянные клиенты, почему либо испытывавшие недостаток в наличных деньгах, пользовались неограниченным кредитом – к 1917 году «Кюба» имел 25 000 руб. не выплаченных ему долгов.

От других «гвардейских» ресторанов «Кюба» отличался некоторым «балетным» уклоном. Здесь собирались после спектаклей в Мариинском театре балетные критики и балетоманы. У «Кюба» отмечали бенефисы прим-балерин или знаменательные события – скажем, трехсотую постановку «Конька-Горбунка».

В 1904-м у «Кюба» был ужин в честь Айседоры Дункан, в 1911-м – в честь 20-летия службы Матильды Кшесинской в Императорских театрах. Здесь ежедневно завтракали балетные критики Алексей Плещеев, Константин Скальковский, антрепренер Сергей Дягилев, танцовщик Вацлав Нижинский, а в свои приезды в столицу москвичи – знаменитый собиратель и театрал Алексей Бахрушин и меценат Савва Мамонтов. Утром в «Кюба» можно было встретить и Федора Шаляпина.

По воскресеньям у «Кюба» происходили «балетоманские ужины». Обсуждался прошедший спектакль. В ресторане присутствовало большинство занятых в нем танцовщиков, балерины и их поклонники. Тут были и лица государевой свиты, и придворные, и генерал-аншефы, и золотая молодежь, и директора департаментов, и бывшие губернаторы, и отставные генералы и адмиралы, и люди финансового мира, рантье, редакторы газет, лицеисты и правоведы, и, наконец, такие, профессию и происхождение которых невозможно было определить. После ужина разъезжались парами. Вот как описывает начало такого ужина директор Императорских театров Владимир Теляковский: «Я стоял около большого буфета, сплошь заставленного зеленью, цветами, серебром белым и золоченым, дорогим фарфором и различными вазами, блюдами и тарелками, на которых уложены были самые разнообразные фрукты, конфеты, сладкие пироги и пирожные, печенья и тому подобные нарядные, вкусные, красивые и затейливые произведения настоящих, искусных кондитеров, умеющих доказать, что можно не только хорошо приготовить, но и так хорошо все подать и уложить, что, подходя к такому буфету, вам положительно совестно что-нибудь тронуть и взять, ибо вы нарушаете этим красиво уложенное блюдо. <…> Если бы меня спросили, какой по преимуществу был состав балетоманов в Петербурге, я бы затруднился точно ответить, ибо состав был самый разнообразный. Эти последние со всеми были на “ты”, со всеми знакомы, очень предупредительны, особенно щедро подписывались на подарки артисткам и давали даже в долг другим, менее имущим, чтобы поддержать их престиж. Но когда вы спрашивали любого балетомана из известных всем, откуда такой-то взялся и кто он в сущности, – ответить затруднялись. <…> Один из балетоманов В. получил заказ на поставку железных частей для Троицкого моста в Петербурге – через даму сердца другого балетомана, имевшего влияние на сдачу этой поставки. Мало того, что получил, но с самыми минимальными затратами (корзиной цветов он отблагодарил балетную артистку) он нажил десятки тысяч».

У «Кюба» проходили встречи выпускников самых привилегированных учебных заведений Императорского Александровского лицея, Николаевского кавалерийского училища, Пажеского корпуса. В «Кюба» проводила ежегодный банкет ассоциация иностранной прессы в Петербурге.

С 9 утра сервировали первый завтрак, именно в это время в ресторане собирался «весь Петербург» полакомиться тюрбо, артишоками, спаржей, ананасами, выпить кофе, прочесть утренние газеты и обменяться последними политическими и театральными сплетнями. С 11 до 14 часов у «Кюба» подавали второй завтрак. В зимнее время такой завтрак продолжался до тех пор, пока на улице не становилось окончательно темно. Обед сервировали с 15 до 20 часов.

Как вспоминал в эмиграции Аркадий Аверченко: «Любой капитал давал тебе возможность войти в соответствующее место: есть у тебя 50 рублей – пойди к Кюба, выпей рюмочку мартеля, проглоти десяток устриц, запей бутылочкой шабли, заешь котлеткой даньон, запей бутылочкой поммери, заешь гурьевской кашей, запей кофе с джинжером… Имеешь 10 целковых – иди в “Вену” или в “Малый Ярославец”. Обед из пяти блюд с цыпленком в меню – целковый, лучшее шампанское 8 целковых, водка с закуской 2 целковых».

69. Дом Тедески

Невский пр-т, 16

Нынешний облик дом приобрел в 1881 году, когда его перестроил архитектор Людвиг Шперер. На фасадах – кадуцеи, жезлы Меркурия, напоминающие о том, что здание принадлежало торговцу. Первые два этажа раскрыты широкими витринами.