Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

СПРАВКА

Бывшего младшего сержанта МВД Михаила Попкова арестовали в июне 2012 года. Суд признал его виновным в общей сложности в 78 убийствах, совершенных в период с 1992 года. Почти все его жертвы погибли, кроме одной женщины. Действовал обычно по одному сценарию — вечером на милицейской машине объезжал окрестности и предлагал одиноким женщинам подвезти до дома, завозил в лес, насиловал и убивал. Одной из жертв он вырезал сердце.

Одним из первых о том, что расследование по делу маньяка проводится формально и с нарушениями, рассказал старший помощник Восточно-Сибирского транспортного прокурора по надзору за расследованием дел особой важности Николай Китаев. Он нашел эту выжившую женщину, которая описала преступника. Но Китаева уволили с формулировкой «в связи с расформированием региональных транспортных прокуратур».

Попков на суде давал показания про сотрудников, которые вместе с ним занимались всеми этими маньячными делами. Судья их не принял во внимание, потому что прокуратура так все преподнесла, что только Попков виноват, якобы в одиночку все совершал. Кстати, судил Попкова тот же судья, который и мне приговор выносил.

И была странная передача на «России 1» про ангарского маньяка, куда пригласили оперативника, который занимался этим делом. Я тоже его знаю, но фамилию забыл — когда в тюрьме долго сидишь, начинаешь забывать. Так вот он прямо в эфире начал называть фамилии тех, кто кроме Попкова в этом участвовал. Но ему ведущий не дал говорить, стал затыкать рот. Такая интересная история.

— Разве бывает, чтобы действовала сразу группа маньяков?

— Я же не специалист по маньякам. Может, им хотелось острых ощущений. А что, работают в милиции, могут позволить забрать этих женщин. И потом друг друга покрывают.

— Вы с Олегом Навальным переписывались?

— Да прочитал в журнале The New Times, мол, пишите ему туда-то, если хотите. Первым из нашей колонии ему написал молодой мальчишка Илья Тихомиров, очень приятный парень. И я тоже решил написать. Он ответил, мы переписывались, было порядка десятка писем. Занятия йогой обсуждали.

— Вы занимаетесь йогой?

— Я еще на свободе начал. Товарищ у меня — тренер по тайскому боксу и председатель одной спортивной федерации в Иркутской области, мы с ним вместе занимались. А в тюряге просто времени побольше. Йога, спорт — этим живу.

По утрам дыхательные упражнения. Задержки дыхания до пяти минут, бывало, доводил в карцере. Пища тут некалорийная, поэтому легко не дышать. В обед прогулка. У меня здесь строгие условия, так что она короткая. Во время нее отжимаюсь, растяжку делаю. В 43 года сел на поперечный шпагат. Мне говорили, что это невозможно, а я вот сел.

— А в карцер попадаете регулярно?

— На стадии следствия и судебных разбирательств я из него не вылезал. В Иркутске была такая традиция: если ты не признаешь обвинения, то сидишь в карцере. Я так около 10 лет провел.

— 10 лет в одиночке? Это рекорд, по-моему.

— По пыточному содержанию в период следствии я выиграл дело в ЕСПЧ. Восемь с чем-то тысяч евро мне присудили. Потом еще выиграл по содержанию в колонии (речь о «Черном беркуте». — Прим. авт.). Там были невыносимые условия, даже канализация отсутствовала. Колония сама по себе была хорошая, в лесу располагалась. Был смысл ее сохранить. Но администрация посчитала, что не сможет этого сделать.

— Наслышана про суровые порядки, что там царили.

— Практиковали разное. Сковывали меня наручниками и газ пускали. Оставляли на какое-то время меня в этом состоянии. Россия сейчас признала этот факт и согласилась выдать 20 000 евро.

— А газ зачем?

— Чтобы вразумить таким способом. Пытка такая, чтобы следов не было. В свое время в колониях для пожизненно осужденных вообще страшно было. Издевались, мучили. Сейчас по-другому. Здесь, в «Снежинке», нужно вообще отдать должное администрации. При всех моих конфликтах с ними я могу сказать, что они не кровожадные. Общаются нормально, воспитанные. Это их большая заслуга.