Град огненный (СИ)

— Какое отношение это имеет к делу? — нетерпеливо перебиваю я.

— Самое непосредственное! — с готовностью отзывается инспектор и сплетает в замок пальцы. Ее слова колют, как булавки. — Следите за мыслью. Ваш друг Пол Берг работает вместе с господином Малевски. Ваш друг погибает. Его убивают, как думаете вы. Ваше мнение разделяют другие васпы. В том числе Расс Вэйлин, который тесно общался с Бергом. Расс Вэйлин считает, что вашего общего друга убил Борис Малевски. Свидетели показывают, что видели Вэйлина возле станции техобслуживания, где работали Малевски и Берг. Что там делает Вэйлин? Очевидно, следит за возможным убийцей. Что он делает потом? Он выслеживает господина Малевски, когда тот собирается домой с вечерней смены, и…

— Доволь…но!

Голос — хриплый, болезненный, словно набитый водорослями, не может принадлежать мне. Но все же это произношу я. Вместе со словами с губ срываются капельки слюны. Я не замечаю их. Гляжу на Майру и мимо нее. За ее спиной, в зыбкой волне поднимаются горбатые тени — это всплывают на поверхность киты, посланники моей внутренней тьмы. Я бы не хотел, чтобы их серповидные плавники разрезали реальность до того, как закончится наш разговор.

— Расс — не убийца, — поспешно продолжаю я. — А ваши фантазии бездоказательны.

— Не так уж бездоказательны, — парирует Майра и кладет на стол что-то длинное, обернутое в прозрачный пластиковый пакет. — Это найдено во время обыска в квартире Вэйлина. Как раз под его кроватью. И на этом — следы крови. Крови господина Малевски, как установила экспертиза.

Ей не обязательно уточнять. Кровь я чую, как голодная собака — мясную вырезку. А еще я узнаю предмет, запакованный в пластик. И не верю своим глазам, потому что этого…

— Не может быть, — говорю я вслух.

И тени за плечами Майры становятся беспокойнее, а с фотографии заговорщицки подмигивает Борис.

«Но это есть, — его вкрадчивый голос звучит внутри моей головы. — Не все осы сломали жала. Припасли кое-что для тебя. На случай, когда все проблемы можно решить одним росчерком стека. Так возьми его! Возьми и вскрой рыжей стерве глотку! О, я знаю, как ты хочешь ее! Эта маленькая белочка. Этот дикий зверек…»

— Этого не может быть, — повторяю я. — Расс только комендант, не преторианец. У него нет, и никогда не было стека.

— Но стек мог быть у Берга! — сквозь зубы отвечает инспектор.

— Исключено. Преторианцы сломали их все.

Майра с неприкрытым недоверием смотрит на меня, а насмешливый голос нашептывает внутри черепа: «Тогда что лежит на столе? Скажи, умник! Или признай, что вы солгали! Что кто-то солгал и тайно принес оружие в Дербенд!»

— Это подделка, — говорю я. Тут же вспоминаю запись, которую Морташ крутил на телешоу, и в моем голосе крепнет уверенность. — Да, подделка. Если бы я мог взять стек в руки… — я сглатываю слюну и на всякий случай засовываю руки в карманы, — я бы определил точнее.

— Если мне понадобятся услуги такого рода, я дам вам знать, — холодно чеканит Майра. — Но пока этого доказательства хватает, чтобы взять Расса Вэйлина под стражу.

— Но недостаточно, чтоб пристрелить его за завтраком?

Наши взгляды пересекаются. Я различаю темные круги под глазами инспектора. Наверное, эта ночь прошла для нее без сна. В этом мы с ней похожи.

— Вы правы, — признается она. — На оружии никаких отпечатков. На одежде и обуви Вэйлина нет следов крови. Но не обольщайтесь. Я не повторю прошлых ошибок. Теперь я знаю, с кем имею дело, — она улыбается, демонстрируя острые мелкие зубы. Она тоже — хищник. Но хищник, прирученный людьми. И я верю: она сделает все, чтобы докопаться до истины.

* * *

Стоит мне выйти из кабинета инспектора, как наступает отлив. Тают тени, затихает насмешливый голос в голове. Но я знаю, что они могут вернуться снова. Если убийство совершил Расс — моя внутренняя тьма оживет снова. И всю дорогу, пока иду по узкому коридору до «обезьянника», я думаю: «Убил или нет?» Думаю, что даже спустя сутки смогу учуять исходящий от Расса запах чужой смерти, как учуял его когда-то от сержанта Рода. Но вместо смерти ощущаю аромат цветочного луга. И понимаю: я не первый посетитель.

— Время вышло! — говорит сопровождающий меня полицейский.

— Адвокат прибудет через полчаса, — торопливо договаривает Хлоя Миллер и отходит от решетки. — Мы обязательно разберемся во всем.

— Благодарю, — доносится в ответ тихий голос васпы. — Спасибо, что верите…

Она поджимает губы и поворачивается ко мне. Смотрит требовательно, с затаенной надеждой. В уголках глаз дрожат застывшие льдинки. Я знаю, чего она ждет. Но не могу дать вразумительного ответа, пока не поговорю с Рассом.

— Подождите на улице, — тихо произношу я. — Подождите, если хотите знать.

Хлоя опускает ресницы. Тени соскальзывают с них, как с набрякших ветвей дождевые капли. Но она не плачет. Проходит мимо, слегка опустив голову. И до меня доносится едва слышимый шепот:

— Я подожду…

Расса держат в одиночной камере. Это правильно с точки зрения безопасности. И удобно для разговора. Даже учитывая, что за моей спиной стоит полицейский, вдвое выше меня ростом и вдвое шире в плечах.