Град огненный (СИ)

Вскрик. Грохот пульса заглушает звуки ударов. Из-за угла выскакивает пес. Пасть оскалена, дыбится шерсть на загривке. Франц вскидывает винтовку. Короткий хлопок. Дротик ввинчивается в грудь животного. Собака взвизгивает, делает кульбит и падает на спину, шкурой обтирая бетон. Псина еще пытается встать, но глаза стекленеют, мышцы сводит судорогой. Кто-то из васпов цепляет собаку ногой, спотыкается, но не теряет равновесия, только тихо ругается под нос.

— Ка-та-стро-фа! — по слогам выдыхает Норт.

Еще один вскрик — теперь сзади и слева. Столкнулись с патрулем на обходе?

Франц выныривает на открытый участок. Небольшая бетонная площадка огорожена забором только с юго-запада. К востоку она удлиняется, превращаясь в длинную полосу, в стороне поблескивают металлическими перекрытиями ангары. На северо-западе, врастая в скалу, торчит еще одна пристройка. Вход в лабораторию? Так и есть, вон и вышка торчит.

— Норт! — зовет Франц и перебрасывает ему винтовку. — Прикрой.

Тот ловит оружие, спрашивает:

— А ты?

— На взлетно-посадочную, — отвечает Франц. — Встречу босса.

Он отделяется от группы и широкими прыжками несется в сторону, на ходу вытаскивая из-за пояса сигнальный фонарь.

Группа 2

Раскрываются замки буксировочных тросов. Воздушный поток подхватывает под брюхо, и мы летим, постепенно снижаясь и сбрасывая скорость. У Рэна пальцы намертво влипли в штурвал, лицо сосредоточено. Я пытаюсь что-то разглядеть внизу, но вижу только лесистые гребни, уходящие к юго-востоку.

Луна снова выныривает из-за туч, под крылом медленно проплывает извилистый шрам ущелья.

— Лишь бы ветер не сменил направление! — кричит Рэн.

— Ерунда, — отмахиваюсь. — Справимся.

Хотя понимаю, что если нас отнесет с намеченного маршрута, мы разобьемся о скалы. Рэн включает посадочный фонарь. Желтый луч шарит по земле, выискивая ту единственную проплешину, откуда нам просигналят о посадке, но по-прежнему не видно ничего, кроме щетинистой шкуры Южного хребта. Луна то уходит за облако, набрасывая на землю траурную вуаль, то выглядывает справа — в ее неживом свете Рэн кажется застывшей статуей. Шевелятся только губы:

— Гляди. Внизу.

Вглядываюсь в непроглядную темень. Показалось, или мигнул красный огонек? Вот снова.

— Ни черта не разобрать.

— Значит, садимся на ощупь.

Скорость падает. Земля все ближе. По нашим прикидкам, где-то здесь и находится взлетно-посадочная полоса. Лучи выхватывают дорожный серпантин, заканчивающейся вилкой. А вот тут, кажется, темнеют какие-то постройки. Между ними мерцает зрачок сигнального фонаря.

— Это Франц! — Рэн перекрикивает завывание ветра.

Еще ниже. Теперь отчетливо видна каплевидная платформа. Как я не заметил ее раньше? Мне хочется смеяться от облегчения, но вместо этого сжимаю зубы и выпускаю тормозные щитки.

Группа 1

Выстрел неожиданно вспарывает тишину. Франц привычно пригибается, вихляет в сторону. Кажется, что-то чиркает его по плечу: бывший сержант чувствует жалящее касание, но не останавливается проверить. Норт обещал прикрыть, и Франц верит Норту.

Две подгруппы с разных сторон подбираются к лаборатории, снимая часовых не так бесшумно и бескровно, как хотелось бы. Выстрел повторяется, но стреляют не по Францу, поэтому он думает, что тот, первый, был случайным.

Сержант не оборачивается. Сигнальный фонарь вспыхивает на вытянутой руке, как хищное око Королевы. Небо мертво и пусто. Только белый поплавок луны качается на облаках, как на волнах.

Вон и хваленый радар. Уставился вверх, тоже выискивает врага. Только с воздуха его сейчас не ждут: с земли отвлекли. Франц думает: остался ли кто-то из его ребят в живых? И хочет верить, что да. Выстрелы больше не повторяются. Получилось или нет?

Франц бежит по бетону — весь, как на ладони. Камни выкатываются из-под подошв. Пульс грохочет в такт. Облака прорезает желтое пятно света, и это — не отблеск луны. Франц останавливается и запрокидывает лицо к небу, машет фонарем. Тень накрывает бетонную полосу.

Часовой на вышке вскидывает к плечу винтовку, но выстрелить не успевает.

Группа 2

Выпускаем тормозные парашюты и берем штурвал на себя. Фанерную коробку трясет. Представляю, как болтает васпов в грузовом отсеке, и не сдерживаю нервный смех. Рэн тоже скалится, превратившись от напряжения в манекен.

Земля бьет снизу. Дыхание перехватывает. На пробеге нас подбрасывает, как горошины в банке. Прожектор выхватывает из черноты кирпичные постройки и деревянные перекрытия караульной вышки. Мы врезаемся в нее носом, и я падаю грудью на штурвал.

Группа 1

Франц едва успевает откатиться с полосы, как махина планера с грохотом проносится мимо. Сержант закрывает голову руками, чувствуя, что стесал подбородок и щеку о бетон. Земля содрогается. Слышится страшный треск, какой бывает в тайге, когда валят лес. Приподнявшись с земли, он видит, как планер превращается в чудовищный таран. Вышка кренится, разваливается на части. Кто-то кричит. Задетый крылом, лопается уличный фонарь. Осколки брызгают в стороны, и мир погружается во тьму. Франц поднимается, облизывая разбитые губы, и бредет к планеру.

Группа 2