Град огненный (СИ)

На небольшой овальный подиум выходит Расс. Он напряженно улыбается и судорожно хватается за стойку с микрофоном. Стойка едва не падает. И он вместе с ней. Я хорошо понимаю его волнение: публичные выступления — не сильная сторона васпов. Но никто не смеется. Даже присутствующие здесь люди. Раздаются подбадривающие хлопки, и Расс, наконец, справляется с микрофоном и произносит хрипло:

— Стихи…

Он проводит языком по губам, подбирается, как дикий кот перед прыжком.

— Стихи. Расс Вейлин, — повторяет окрепшим тоном, зажмуривает глаза и начинает:

— Я родился в темной комнате без окон.
А на единственной двери была надпись:
«Выхода нет».
И чей-то голос сказал: «Это дом твой!»
И я поверил.
Я спросил: «Что там, за дверью?»
Но голос ответил мне:
«Там все та же тьма. И все тот же холод.
Смирись. Эта дверь закрыта».
И я смирился.
Я надел ошейник, и привык, что он натирает шею.
Я учился ходить на ощупь.
Я ел красное мясо из миски.
И не думал, что там, снаружи.
Но однажды
Я проснулся и понял, что голоса рядом нет.
И мне стало страшно: один, среди тьмы и стужи.
Тогда я подумал: «Какая разница, где умирать?
Одному в четырех стенах или там, за краем?»
Я приготовился к битве и смерти.
Но дверь отворилась легко.
А за ней оказалось солнце…

Расс умолкает. И на некоторое время устанавливается тишина. А я смотрю не на Расса — смотрю на Хлою. Ее грудь вздымается от волнения, щеки наливаются прозрачным румянцем, на глазах поблескивает влага. Она не первой начинает хлопать, но с удовольствием подхватывает аплодисменты. Хлопают разодетые гости. Хлопают васпы, не решающиеся выйти в центр залы, и так и ютящиеся по углам, возле столиков с угощеньями.

— Это так красиво! — выдыхает Хлоя и смотрит на меня с восторгом, словно ожидая поддержки. — У вас очень талантливые друзья! Вам ведь понравилось?

Я слегка пожимаю плечами, отвечаю:

— Выдумки. Мы не питались сырым мясом. Васпы — не дикари.

— Это же метафора! — возражает Хлоя. На мою провокацию она не поддается, но в этот момент под лопатками колет, словно кто-то втыкает в кожу тонкие ледяные иглы. Или посылает взгляд, полный ненависти и презрения. Хочется обернуться, но мое внимание отвлекает Расс. Счастливый и раскрасневшийся, он быстро спускается со сцены, широким шагом проходит к столику, берет бокал с вином и тоже замечает меня.

— Ян! Рад, что пришел! — кричит он издалека и машет бокалом. Вино, конечно, выливается. А что не вылилось — Расс залпом выпивает, берет со столика другие два бокала и направляется ко мне.

— За триумф! — радостно произносит он и протягивает бокал.

— Спасибо, что показали мир глазами васпы! — говорит Хлоя. — А что же вы так быстро закончили?

Расс быстро выпивает вино, кашляет и отводит взгляд.

— Да чего болтать, — бурчит он. — Там, на столике… тетрадку положил. Кто захочет, так прочитает…

— В таком случаем, мы вызовем вас на бис, — предлагает Хлоя. — Ваши стихи стоят того, чтобы послушать их еще раз!

Тогда предчувствие опасности настигает меня вторично. И на этот раз я оборачиваюсь и едва ли не лицом к лицу сталкиваюсь с Феликсом.

Я подбираюсь, готовый или выхватить несуществующее оружие, или ударить его в самодовольное лощеное лицо. А он старательно обходит меня по дуге, берет Хлою за руку и галантно целует ее маленькую ладонь.

— Что же вы убежали от нас? — укоризненно произносит Феликс, игнорируя и меня, и Расса, и как мне кажется, всех находящихся в зале васпов. — Все лоты уже готовы, осталось только открыть аукцион. А кто сделает это лучше нашей очаровательной хозяйки?

— Вы льстец! — вежливо, но без злобы, отвечает Хлоя. — Хозяйка должна оказать внимание всем гостям. А еще — оценить выступление талантливого поэта!

Ее взгляд теплеет, когда она смотрит на Расса. Зато Феликс скисает.

— Если талантом называть нерифмованный бред, то безусловно, — буркает он себе под нос, но так, чтобы слышали и мы. — Впрочем, на каждый бред находятся свои любители. Так же, как на каждую мазню — ценители.

— Вы злой, — с грустью констатирует Хлоя.

— Всего лишь реалист, — пожимает плечами Феликс, тогда я не выдерживаю и говорю как бы невзначай:

— И тоже ценитель. Ценитель чужих статей.

Феликс, наконец, бросает на меня презрительный взгляд, поджимает губы, но не отвечает ничего, а только берет Хлою под локоть:

— Идемте же, панна Миллер! Мы катастрофически не выдерживаем сроки!

Хлоя вздыхает, бросает на нас с Рассом извиняющийся взгляд.