Град разбитых надежд

— Возьмите, пожалуйста, — настаивала Джолин, и губы ее обиженно дрогнули. — Это не подарок. Это благодарность. За то, что вы защищали наш город. Вы устали и ранены. А я больше ничего не могу для вас сделать. Возьмите.

Джоэл вспомнил, что все лицо его покрыто отметинами от выбитых стекол, оставленных, когда он летел со второго этажа. Наверняка где-то красовались и следы мелких ожогов. Собственное тело ощущалось смутным клубком одинаковой боли, не настолько сильной, чтобы мешать существованию. Но достаточно неприятной, чтобы не называть это жизнью.

Встреча с Джолин выбила из состояния лихорадочной сонливости и водоворота сомнений, перебирания версий. Он смотрел на нее, на крошечные ягоды в ее руках, и вспоминал, что тоже имеет право быть человеком. Он осторожно взял подарок и торопливо закинул угощенье в пересохший рот, тут же ощутив сладкий вкус. Джолин улыбнулась, просто, открыто, по-настоящему. Но выглядела она по-прежнему усталой и испуганной. Джоэл хотел бы сделать для нее что-то еще, что-то более значимое. Например, забрать насовсем из пекарни, прямо так, в закопченном платье, со сбитым набок чепцом.

— Вы остались живы, живы… — прошептала Джолин, тяжело прислонившись к дверному косяку, из глаз ее покатились безмолвные слезы.

Джоэл забыл об общественном мнении, послал его к Хаосу, потому что среди растревоженных улиц никого не интересовали беды соседей. Он видел, как плачет измученная Джолин, он просто хотел заключить ее в объятья и утешить. И никто не помешал. Тепло ее тела ощущалось под плащом, когда черные полы одеяния укрывали ее вздрагивающие плечи. И она успокоилась, как птица, отогревшаяся после лютого шторма.

Джоэл понимал, что они непозволительно близко друг к другу, но умолял время, чтобы оно остановилось навечно в этом мгновении предельной теплоты, когда коснулись друг друга не их тела, но их истерзанные души. Секреты не имели больше никакого значения, Джоэл чувствовал боль, что скрывалась в тайнах Джолин, но он и о себе немногим рассказывал. Теперь он внял совету Ли: он принимал ее такой, какая она есть. Иначе не чувства, а новое расследование. Но порой ищейка хочет на короткое время вновь ощутить себя человеком.

— Как же хорошо, что вы остались живы… Если бы не вы, я бы… Я… Я совсем одна! — тихо всхлипывала Джолин.

— Позволь забрать тебя отсюда! Ты не будешь одна! — воскликнул Джоэл. Но Джолин отстранилась, порывисто вытирая слезы. Голос ее сорвался и проскрипел старым механизмом, она мотнула головой:

— Еще не время. Простите, еще не время.

— Когда настанет время?

— Когда… Когда я смогу окончательно вам довериться.

— А сейчас еще нет? — смутился Джоэл. Но Джолин снова хмурилась, нервно кусала ногти, с опаской оглядывалась на лестничный пролет, явно набираясь смелости.

— Послушайте, мне кажется, Зереф Мар сам устроил поджог чердака. Нет, я почти уверена! Только я не видела сама. Он кое-что скрывает, — решительно прошептала она. — Но… понадобятся доказательства. Без них я не могу покинуть пекарню!

— Так я и знал! — тихо скрежетнул зубами Джоэл. — Джолин, вы не должны жертвовать собой!

— Не в том дело. Просто… Не оставляйте меня одну! Не… не погибайте! Умоляю вас! Больше мне никто не поверит.

В широко распахнутых синих глазах Джоэл увидел свое отражение, но его стерли новые слезы, которые Джолин небрежно стряхнула с ресниц.

— Я никогда вас не оставлю. Обещаю! — не сказал, но поклялся Джоэл, заключая дрожащие ладони Джолин в свои. Она улыбнулась и внезапно вновь прильнула к нему, но не обняла, а запечатлела мимолетный поцелуй у края губ. И он показался слаще вкуса земляники.

Джоэл застыл, а Джолин молча скрылась, торопливо захлопнув дверь. Без слов и долгих разговоров она развеяла все сомнения, она позволяла любить себя и была готова принять помощь.

Глава 16. Тьма забытых историй

Шел дождь, унылыми каплями полосуя лицо и стирая с губ робкий поцелуй Джолин. Она напоминала весну в Вермело — такая же неуловимая и переменчивая. И порой от слов ее кидало в жар, порой они оседали холодом на коже, как те капли, которые сочились за воротник Джоэла. Шарф и шляпа остались в Цитадели, для Умана он выходил только на два-три часа за зубной щеткой.

К себе в мансарду он тоже заглянул, чтобы убедиться в сохранности адресов Рыжеусого. Бумага спокойно лежала под кипой одежды и сетей. Джоэл запер сундук, но в Цитадель не вернулся: у него еще было время, и влекло в неизвестность одно странное дело. Сперва, как только вырвался за постылый забор, он хотел осмотреть стену в Трущобах, чтобы убедиться в сохранности защитных механизмов. Но вокруг все оцепили. Даже бывалого охотника, пресловутого «героя дня», не пропустили. И это навело на паршивые предположения. Но Джоэл отложил их до времен, когда сможет свободно передвигаться по улицам.