Град разбитых надежд

— Уйди! Не мешай! — прорычал Уман, отбрасывая молодого охотника в сторону. И Ли пораженно отскочил, едва не напоровшись на меч союзника.

Внезапно Уман взвыл хриплым ожесточенным голосом. Джоэл сперва решил, что чрезмерная горячность командира отряда все-таки довела его до безвременной гибели. Но он уцелел. Оказалось, что он лишился левого глаза, когда с развороченной кровли дома сорвалась заостренная щепа. Нелепая случайность едва не стоила ему жизни, но он не прекратил сражаться. Тогда монстр почуял, что не выстоит против пяти вооруженных охотников, и резко нырнул обратно в лаз. Уман споткнулся о балку и не успел кинуться следом.

— Не дайте ему уйти! Так вас растак! — крикнул Уман, зажимая брызжущую кровью рану, и тогда Джоэл бесстрашно прыгнул в темный туннель, кидая зажженную ядро-гранату. В меткости он всегда превосходил Умана, искрящий снаряд угодил за плечо убегавшего монстра и с оглушительным грохотом взорвался впереди, обрушивая туннель. Похоже, под землю ушли еще пара лачуг, но в тот миг Джоэл об этом не думал. Он остановил врага, тварь бешено взревела, стремясь разрыть мощными когтями новый проход, но не сумела и развернулась, двинувшись на поверхность.

— Джо! — кричал где-то наверху Ли. Джоэл дальше ничего толком не помнил. Когда он кинулся вниз, его вела одна мысль — остановить чудовище и прекратить эпидемию, даже ценой своей жизни. Потом его обуял животный страх, он куда-то полз, силясь подняться и не напороться на щелкающие зубы панически метавшейся твари.

Монстр наступил ему на руку, гудящий темный мир вокруг застила пелена невыносимой боли. Дым и пыль ослепили и лишили обоняния. Джоэл куда-то полз, потом его вытаскивали за шиворот Ли и Батлер, подцепляли за разодранный плащ и кое-как приводили в чувства.

В это время Уман Тенеб, уже одноглазый, со страшным окровавленным лицом, наносил решающий удар их общему врагу. Он разогнался, используя обломки как трамплин, и прыгнул прямо на чудовище. Двуручный меч расколол панцирь, как скорлупу ореха, и по самую рукоять вошел в череп монстра. Тварь упала и вскоре рассредоточилась на пять изуродованных человеческих тел.

В тот день охотники выяснили, что несколько сомнов способны сливаться в одного колоссального. Убитые оказались лидерами бандитских группировок юго-западных трущоб. Возможно, они видели одинаковые кошмары, возможно, изначально сговорились обратиться для каких-то жутких немыслимых целей. Это уже никто не узнал, хотя в тех же разнесенных закоулках поймали несколько свидетелей. Кое-кто намеренно укрывал лачугу, считая, что лаз в Хаос спасет их из обреченного города.

Уман лично казнил предателей, хотя до этого еще неделю они с Джоэлом провели в лазарете, располагаясь на соседних койках. Уман, отойдя от воодушевления битвы, сполна ощутил, что значит потерять обзор с левой стороны. К тому же его била лихорадка, как и Джоэла, которому с трудом вправили открытый перелом. Повезло, что люди из прошлого оставили немало указаний, как и что лечить, и рецепты снадобий.

— Меня назначили Верховным Охотником, — сказал Уман через двое суток после победы, отстраненно глядя в потолок. — Предыдущий сказал, что он уже стар.

Выходило, что всю славу присвоили ему, человеку, который красиво прикончил жуткую тварь. Самолюбие Джоэла неприятно всколыхнулось, но тут же рассеялось утренним туманом: он бы и сам ни за что не согласился на столь высокий пост.

— Поздравляю! — искренне отозвался Джоэл.

— Да, все поздравляют. Я пытался рассказать им о том, что ты сделал. Но они написали, что из-за твоего взрыва было необоснованно разрушено три здания и погибли люди. Твари! — В голосе Умана появилось чувство вины, глубокой и ожесточенной. — Но мы-то оба знаем, как ты помог. Выбора не было! Мы оба знаем, что в некоторых ситуациях гибель людей неизбежна. Я поговорю и…

— Не стоит, — оборвал Джоэл, который впервые услышал подтверждение своих страшных догадок. — Я рад, что не попал под трибунал. Погибли невинные люди.

— В трущобах? Невинные? — Уман недобро рассмеялся. Да так гулко, что на него обернулась пара медсестер. Они хотели сделать замечание насчет тишины в палате, где тихо загибались от ран еще двое незнакомых охотников, но с суеверным ужасом удалились. Уже тогда статус Верховного Охотника начал портить и без того тяжелый характер Умана.

— Да, люди. Да, невинные, — отчеканил Джоэл. — Пока их вина не доказана, они не преступники и не пособники. Не надо ничего никому доказывать.

— Ну… Как знаешь. Для себя я ничего не забуду, — отмахнулся Уман, и, кажется, с того дня, с того разговора, их непрочная странная дружба начала постепенно отмирать и превращаться в сухую формальность. — Но как Верховный Охотник я найду способ уничтожить все документы о гибели этих трущобных крыс. Ты один из лучших. И ты не заслужил такого пятна на репутации.