Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Истинная причина этого искаженного разъяснения сути идеи города-сада кроется не в непонимании, а в вынужденной необходимости следовать тем содержательно-идеологическим установкам государственной градостроительной и жилищной политики, которые в этот период получили в Советском Союзе уже вполне однозначную направленность. Если власть вопреки всем имевшимся расчетам доказывала экономическую неэффективность малоэтажного строительства, то и авторы/редакторы статьи вынуждены были говорить о его дороговизне. Если государство направляло свои усилия на возведение многоэтажного, многоквартирного жилого фонда, то авторы/редакторы представляли это как «общемировую тенденцию». Если органы управления градостроительством отказывали идее города-сада в возможности войти в арсенал средств советской расселенческой и жилищной политики, то авторам/редакторам не оставалось ничего иного, как писать о том, что «…теперь городами-садами называют… дачные места…».

Советская наука после обретения Сталиным всей полноты власти была превращена в структуру, выражавшую и оформлявшую политическую волю власти. Она старательно избегала выявления и освещения социальных проблем. Во-первых, потому, что начиная со второй половины 1920-х гг. с каждым годом все большую незыблемость приобретал официальный идеологический постулат о том, что в СССР проблем (тем более социальных) не существует. А есть лишь «отдельные временные трудности», с которыми партия и правительство упорно борются и в конце концов успешно их преодолевают. Во-вторых, потому, что непредвзятое описание того, как решались средствами архитектуры и градостроительства социальные проблемы на Западе, давало советскому читателю материал для невольного сопоставления с существовавшим положением дел в нашей стране, которое было явно не в пользу СССР.

Как следствие в советском градоведении в трудах по истории западноевропейской урбанистики, написанных в 1970-е гг., но до сих пор являющихся, по сути, основополагающими учебниками для студентов, все прежние «формулы» были воспроизведены, несмотря на то что эти труды создавались во времена, которые если и не отличались особой свободой высказываний, то по крайней мере были намного демократичнее, чем начальный период индустриализации. В этих исследованиях и учебниках, на которых выросли десятки поколений отечественных архитекторов-планировщиков, писалось о том, что градостроительство капиталистических стран в целом оказалось тотально неуспешным в решении социальных проблем. Так, например, в отношении говардовской концепции городов-садов говорилось: «Основными причинами постигшего Говарда поражения явились трудность достижения экономической автономии городов-садов, с одной стороны, и недоступность благоустроенных коттеджей широким трудящимся массам – с другой. Лишь в редких случаях удавалось уговорить владельцев фабрик и торговых предприятий навсегда покинуть насиженные места в Лондоне. И в равной мере только очень немногие из столичных жителей соглашались сменить свои городские дома и квартиры на далеко расположенные загородные, несмотря на всю соблазнительность сельской природы…»[18]

Все неверно в этой оценке! Никакого «поражения» идея Говарда не понесла, напротив, на Западе города-сады получили огромное распространение и во многом сняли остроту жилищного кризиса, решив жилищную проблему для широких масс населения. Никаких трудностей в «достижении экономической автономии» у городов-садов не было, они создавались и функционировали (и, кстати, до сих пор функционируют) как самоуправляемые и автономные. Миф о «недоступности благоустроенных коттеджей широким трудящимся массам», увы, стал наиболее устойчивым в отечественном градоведении, несмотря на то что как раз города-сады превратили этот тип домостроений в широкодоступный именно для малоимущих слоев населения. Никто не «уговаривал» владельцев фабрик и торговых предприятий переносить их за город, это было абсолютно ненужным в условиях западного градостроительства, в котором место жительства никоим образом не связывалось с местом приложения труда (градоформирование на Западе шло по пути разворачивания систем общественного транспорта и стремительного расширения объемов наличия личного транспорта). «Только очень немногие из столичных жителей соглашались сменить свои городские дома и квартиры на далеко расположенные загородные» – заявление, не имеющее никакого отношения к сути дела. Никому из квартировладельцев и не предлагалось «менять» свое городское жилище на пригородное: говардовская идея была направлена на предоставление жилища тем, кто его никогда не имел. Как раз в этом и заключалась ее главная отличительная особенность[19].