Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Введение Хельмут Беркинг, Мартина Лёв

23 – 24 июня 2007 г. в Дармштадте при поддержке Немецкого научно-исследовательского общества[1] прошел круглый стол на тему “Своеобразная реальность городов. Новые подходы и ориентиры в урбанистике”. Многочисленные специалисты по социологии города, политологии, европейской этнологии, географии, истории, философии, экономике и исследованиям спорта обсуждали возможности и ограничения, новые перспективы и старые проблемы в области изучения “города”. В центре обсуждения были представление и критический разбор нового исследовательского подхода, призванного концептуализировать и эмпирически изучать “город” и города как особые предметы исследования во всем их своеобразии. В настоящем сборнике объединены переработанные и расширенные доклады участников круглого стола, которые, пользуясь различными аналитическими методами, делают исходным пунктом своих размышлений эту идею локально специфической своеобразной реальности городов. В таком подходе они видят путь теоретического и методологического обновления социологии города и урбанистики.

Основную идею сборника можно сформулировать как критическое возражение против господствующей в урбанистике традиции: нужно не только проводить исследования в городах, нужно изучать сами города – анализировать “этот” город и его отличие от “того”. На фоне стандартных теоретических постулатов такая смена перспективы оказывается отнюдь не тривиальной. Ведь, с одной стороны, существует идущая еще от Чикагской школы теоретическая программа, рассматривающая “город” лишь как подмножество или субкатегорию “общества”. В горизонт внимания социальных наук город попадает в качестве лаборатории самых разных общественных процессов. Свою наиболее проработанную форму и наиболее влиятельное выражение эта теоретическая фигура субсумционной логики [т. е. логики родовидовой иерархии – прим. пер.] (Berking/Löw 2005), конструирующая “[большой] город в принципе как «зеркало» или «сцену» общества либо как «лабораторию (пост-)модерна»” (Frank 2007: 548), получила в “новой городской социологии”[2]. С другой стороны, можно констатировать возросшее внимание к процессам образования обществ в малых пространствах – в пределах района, квартала, социального круга и т. д. Здесь главное значение придается формам и стилям жизни, кварталам мигрантов и кварталам бедноты, короче говоря – специфическим местам специфических социальных групп в городе. Однако в обоих случаях утрачивается не только специфика такой формы образования общества (Vergesellschaftungsform), как город, но и особенность данного города как предмета исследования (ср. Berking/Löw 2005; Löw 2008).

“Город” как объект исследования повсеместно заменяют “обществом”, руководствуясь предположением, что структурные проблемы капитализма, отношения неравенства и паттерны эксплуатации отразятся в городе как в капле воды. В пользу того, что условия локальных контекстов, содержание локального знания и системы локального действия представляют для построения теорий в городской социологии второстепенную важность или вообще действуют лишь как фильтры (ср., например, Häußermann/Siebel 1978; Häußermann/Kemper 2005; Saunders 1987; Krämer-Badoni 1991), приводятся главным образом три аргумента, которые выработаны преимущественно в контексте относительной экономической стабильности послевоенного германского общества всеобщего благосостояния и применительно к “капиталистическому городу”. Так, утверждается, что урбанизация общества стирает различия между городом и деревней и потому делает невозможным рассмотрение города как отдельного социального явления. Во-вторых, утверждается, что город как заданное административными границами пространство не является социологической категорией; и в-третьих – что города слишком многообразны для того, чтобы можно было сделать предметом изучения город как таковой.

Эти аргументы сопровождаются предложениями не наделять анализ города привилегированным статусом по сравнению с анализом других пространственных форм организации и расселения (Hamm/Atteslander 1974; Friedrichs 1977; Mackensen 2000). Подобные принципиальные решения привели к тому, что от изучения конкретного города почти полностью отказались, переключив внимание на анализ общества в городе.