Граф

– Повелитель, – произнес этот человек и с максимальным почтением поклонился.

– Ты не спешил.

– Обстоятельства не позволили мне прибыть раньше, Повелитель.

– Ты преуспел в деле, что я тебе поручил?

– Да.

Сулейман сделал жест своим людям, заставляя их отступить. А потом еще один, приглашая гостя составить ему компанию на прогулке.

Если бы Андрей внезапно оказался в этом саду, то опознал бы в госте султана того, кто представлялся ему как отец Дионисий. Однако здесь он находился в традиционных для османского общества одеждах. Что для православного священника тех лет было по меньшей мере странно. Особенно в связи с тем, что тельный крест его более не отягощал, как и манеры. Да и на турецком он говорил намного лучше, чем на греческом и, тем более, русском…

– Что скажешь? – после трех или четырех шагов спросил султан. – Все эти слухи о походе ложь?

– Сожалею, Повелитель, но нет. Царь силами тульского паши и его войска готовит набег на Азак.

– Набег?

– У тульского паши очень мало людей. С казаками и татарами около тысячи. Я не сильно разбираюсь в делах осады и крепостного взятия, но, думаю, что этого их количества недостаточно для взятия Азака. Но паша уверен в своем успехе.

– Пустая самонадеянность?

– Я так и не сумел разобрать.

– Ты?! Не сумел?! – неподдельно удивился султан. – Хм. Какой он?

– Андрей?

– Да.

– Он странный. ОЧЕНЬ странный.

– Хочешь сказать, что все эти рассказы про демона, колдуна и одержимость древним духом правдивы?

– Не знаю.

Султан от такого ответа аж остановился. Несколько секунд постоял. И пошел вперед. Буркнув:

– Интересно. И почему же?

– Андрей – это сын бедного тульского сипаха, практически нищего. У него никогда не было никаких наемных учителей. Его даже выучить чтению и счету было некому. Однако он в состоянии цитировать «Илиаду» Гомера наизусть, на эллинском языке, и рассуждать об устройстве мира. Его познания об устройстве человеческого тела и естественных законах Всевышнего так и вообще невероятны. Он в состоянии объяснить, почему яблоки падают именно на землю, а не улетают в небо, если их отпустить. Все это и так знают, но он ведает о том, почему это происходит. Я никогда в жизни не встречал человека более образованного. И я не понимаю – как это возможно. Это выглядит нереальным. Волей-неволей начинаешь думать о том, что парень – не тот, за кого себя выдает. Кажется, словно перед тобой не молодой муж, а умудренный сединой и великими знаниями старец, не потерявший живости и интереса к жизни.

– Вы, как я понимаю, вели долгие беседы? – после новой затяжной паузы спросил султан.

– Не сразу. Сначала он меня арестовал и после непродолжительного допроса отправил к Царю. Из-за этого я и не смог вернуться достаточно быстро.

– Арестовал? Почему?

– Он не доверяет эллинам. Называет их данайцами, цитируя фразу из Вергилия из его «Энедиды». – и заметив интерес султана, произнес ее: – «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Эту фразу по легенде произнесли относительно троянского коня. Дара, который…

– Я знаю, – перебил его Сулейман.

– Царь принял меня не в пример гостеприимнее. Узнав, что я прибыл предварительно договариваться о примирении, и сразу окружил вниманием.

– Какой он?

– Умный. Осторожный. Предсказуемый. Я бы даже сказал – мудрый.

– Тоже цитирует Гомера наизусть?

– Только христианское писание. У него очень острый и проницательный ум. Он прочел немало книг. Но только духовных, посему я назвал бы его скорее богословом, чем правителем.

– Вот как? Неожиданно.

– Набожность его велика и искренняя. Он верит в то, что крепкая молитва и строго соблюдение постов позволит ему вымолить у Всевышнего благополучия его державе.

– Ты с ним о чем-то договорился?

– Он ищет мира. И не желает войны с нами.

– И несмотря на это он готовит поход на Азак?

– Для него этот поход вынужденная мера. Крымские татары ведь ходят в набеги и грабят. Из-за чего мирно жить и соседствовать не получается. Азак же, в руках Царя, вынудит их ходить в набеги на Литву и Польшу. Из-за опасности встречного налета, уже лодочного. В свое время дед и отец Царя так держали в узде Казань.

– А он не боится, что мы можем блокировать своим флотом выход из Дона?

– Нет. Он справедливо полагает, что судьба Крыма тебя Повелитель волнует в куда меньшей степени, чем дела в Средиземном море.

– Работорговля Крыма приносит большие прибыли.

– Царь желает не лишить моего Повелителя доходов от работорговли, а избавить Московскую Русь от постоянных, разорительных набегов. В конце концов в Литве и Польше рабов можно брать ничуть не хуже, чем на Москве.

– А Персидская торговля?

– Потребуются годы, чтобы добро обустроить торговый путь от Персидского побережья до Балтики. Кроме того, это не ударит по торгу на Средиземном море. Испания, как покупала у турецких купцов персидский шелк, так покупать и будет. Особенно, если в Аравийском море окажется больше пиратов и португальские корабли чаще станут идти ко дну. Северные страны бедны. Им много не продашь ни шелка, ни специй. Так что особенной угрозы русский путь через Волгу не будет представлять.

– Ты уверен?